На флейтах порожних бутылок играет ветер,
звучит то ли кантри, а то ли незнамо что,
и летошний снег возлежит, как пустая ветошь,
как ветхая вещь, как скелет скакуна в пальто.
Пейзаж драгоценной отчизны тем безотрадней,
чем дальше в пустыню, и в пустынь, и в пустоту,
а здесь, на обочине праздничной автострады,
стоишь перепуганным пугалом на посту.
Когда словесами небес вопиет природа
и сено-солома свербит у тебя в боку,
пойми, что недолго, каких-нибудь четверть года –
пророчество скажется сплетнею на слуху.
И что балалайка, что банджо – уже не важно,
не важно, что млады ответят своим седым.
Когда в Вавилоне на воздух взлетает башня,
по всей ойкумене разносится горький дым.