Услада тьмы в безлунной ночи
ещё прекрасна и сладка,
и лишь холодная рука
всё тянется ко мне. Пророчит
отрадно безымянный жрец,
что всех нас ждёт один конец.
У тёмной башни — образ Рима,
золы и пепла. Жар костра
забрал тебя, моя сестра.
Ты слышишь отклик пилигрима?
Пусть пляски смерти станут вновь
тем, от чего вскипает кровь,
аперитив тоски, забвенья.
Пусть солнце больше не взойдёт!
Но бездна стонет и поёт:
зов не исходит от мученья,
как дар губителей-творцов,
ведь это — голос мертвецов.
Воздать потерянному раю,
душе? Но я был жив вчера!
О милосердная сестра,
не скроешь боли? Я не знаю,
что я могу сказать тебе,
чего нельзя? В моей мольбе —
я узник. Тенью оправданья
готова ли — вновь разделить,
найти связующую нить
в осколках ада? Суть страданья —
в разделе немощных обид.
Но тем, кто спит средь тёмных плит,
доступно больше вожделений.
«Они» избранники судьбы,
«они» свободны от борьбы,
от скорби, скуки и стремлений.
Я связан узами зари,
и голос шепчет мне: «Умри…»
Возможно, это просьба мрака.
Кто я такой, чтоб отрицать?
Сверкает золотая гладь
на ткани выжженного флага,
на нём я вижу тень огня
и вызов агонистов. Я
поставил цель — добиться
любыми средствами. Не тронь,
о бездна, ты мою ладонь,
но прикоснись к земле. Приснится
ли новый мир? Иной порыв,
попытка превзойти надрыв
и ощущение полёта!
И пепел теплится в тиши,
впотьмах растерзанной души,
похожей на ничто. Койота
тоскливо-органичный вой
под этой красною луной.
В надзвёздной пропасти над всеми.
И был всего один, кто смог
мне бросить вызов. Как предлог:
«...чего добиться мы сумеем».
Два нефилима, два ловца
удачи. — К образу творца.
Сказал он, что не только воля
владеет миром, — пустота...
«Не за основу ли взята?»
«Конечно, это наша доля,
но, с первых до последних дней,
она — лишь кажется сильней
соития вражды и праха».
«Ты тоже агонист, теперь
ты мой соперник, лучший. Зверь,
который не признает страха
и поражения». Вот так…
Я поднял — чёрный флаг.
Гончаров А.С.
2020