Есть в нашем городе озеро старое,
С детства люблю там гулять,
Жизнь моя грешная, жизнь моя пьяная,
Как пред тобой устоять?
Плачем гитарным, скабрезною шуткой,
Бьющим о камень стеклом,
Хохотом рвал я покой его чуткий,
С матом несясь под уклон.
Бурая ряска дрожала на волнах,
Плакали ивы навзрыд,
Когда целовал я девчонок покорных,
Забыв про приличья и стыд.
Гонялся за ними в костюме Адама,
Визжащих тащил в камыши,
И грязная похоть, куражная пьяная,
Порочила святость души.
Но только однажды, в тумане рассветном
Увидел я женщину вдруг,
Стояла прозрачная, еле заметная,
И звёзды мерцали вокруг.
Тогда я решил, что это мне снится,
Хмельные глаза мои лгут,
На кипенном платье роса серебрится,
А волосы дымом плывут.
А губы манят и тревожат сознанье,
А грудь до чего хороша,
А бездна зрачков, а ресниц трепетанье,
Что аж замирает душа.
Стремясь разогнать соблазнительный морок,
Я к призраку смело шагнул,
И будучи в жизни на действие скорый
Девчонку к себя притянул.
И только тогда ощутил я внезапно,
Как был неразумен и глуп,
Дрожащею льдинкой сердце застыло
Вкусив поцелуй её губ.
Один поцелуй и вот её нету,
А я пораженный стоял,
С тех пор больше века уж кануло в лету
Как я свой покой потерял.
Хожу отрешенный, надломленный страстью
На бурую ряску смотрю,
И в солнечный день, и в злое ненастье,
Я грустную песню пою.
Не слышу свой голос, один только шорох,
Я старый трескучий камыш,
Но может, услышит однажды мой морок?
Тебя заклинаю: Услышь!
Приди как тогда, в тумане рассветном,
В кровавом багрянце зари,
Как прежде прозрачная, еле заметная,
И мне поцелуй подари.
Но спит водоём, тихи его воды
Лишь ветер мне правду открыл:
«Мне жаль тебя, нежить, но ты эти годы
Озёрную ведьму любил».