Мне пять лет. Брату семь. В один из дней января мы станем старше на год. А пока тридцать первого декабря неяркими цветными лампочками сияет ёлка. Погасишь свет: красный станет краснее, а синий - синее.
Но следом вылезают пугающие тени. В их власти оказывается ковёр на стене у моей кровати. Рисунок различим: дома и улочки, ёлочки и фигурки человечков. Нет, не люди, но соседи по моему сонному царству. Они не боятся теней. Ходят в гости друг к другу. И ничего у них не болит.
А у меня болит зуб! Внизу справа. Да так сильно, что в какой-то миг, человечки и тени сливаются в расплывчатое пятно и тонут в озере моих слёз. Мама кладёт на зуб ватку с лекарством. Во рту жжёт, потом греет. Ладошка под больной щекой мягкая, тёплая. Тени и человечки засыпают вместе со мной.
Вскакиваю внезапно - от громкого звука: выстрел! Дома темно, и я одна. Ещё выстрел! Ещё!
«Война!» - понимаю я. Надо бежать! Наощупь выхожу в коридор, нахожу лестницу. По ней, через жуткий чердак, перебираюсь к соседям. Не к тем, конечно, из сонного царства, а настоящим – Петровым. Подхожу к двери. В притворе - свет. За дверью - голоса. Люди! Боязно войти ночью в чужой дом, но - война же!
Открываю дверь, жмурюсь от света.
«Таня?» - тётя Рая удивлена.
«Война началась, да?..» - говорю с тревогой. "Что ты!»
«Так, стреляют…» - выдаю главный аргумент. «Новый год!- объясняют соседи. - Из ружей палят!»
Не война - главнее Нового года.
Тем же путём выбираюсь обратно. Брат дома. «Ты куда делась?» - спрашивает. «Думала, война…» - отвечаю. «Это мы стреляли: Серёга и Вовка - в том конце, а мы с Мишкой здесь. Холостыми, - словно извиняясь, - Новый год же»
Прихода мамы и папы не слышу. Огоньки на ёлке обещают чудо и убаюкивают.
Мира тебе, 1967!
И все последующие, мира!