Когда детство трудное, мозг придумывает защиту - свой мир, свою реальность. Мне 42 года, многие говорят, что я все ещё ношу розовые очки.
Несмотря на это я закончила два ВУЗа, являюсь предпринимателем и создала семью в которой есть дети Манюня и Димон, муж Вова и собака Мелвин. Мои рассказы вырвались из моей души в кризисе среднего возраста, писались чувствами собственных переживаний. Они правдивы и биографичны. В этой книге вы найдете над чем посмеяться и поплакать. Некоторые события, эмоции будут вам очень близки, позвольте себе их пережить. Самое главное, что хотелось сказать и донести: дети все помнят, все чувствуют, они слышащие и вы взрослые даже не подозреваете, как сказанное вами слово отобразиться на их поведении и их будущем. Берегите детей, разговаривайте, загляните в их детскую душу и посмотрите на себя, глазами ребёнка! И если вы себе не нравитесь - меняйтесь, ещё есть все шансы!
№ 1, Феличита
«Как прекрасен этот мир, посмотри!» – пел голос из радио в кабинете врача. «Девушка, вы меня слышите?! У вас бесплодие, да, так бывает, все четыре года вы ищите причину, но я не могу дать вам ответ. Смиритесь. Все виды исследований проведены, всякие манипуляции мы с вами испробовали, да, вы даже на голове стояли - нет беременности».
На улице яркое солнце слепит глаза, жара. Мамочки катают разноцветные коляски, и маленькие ножки с розовыми пяточками невольно привлекают внимание, сердце начинает разрываться от тоски и отчаянья. «Я никогда не стану мамой, а я хочу, чтобы бы ты стал отцом, поэтому я не стану твоей женой, прости». «Посмотри на меня, посмотри мне в глаза, Люся! Ты мне веришь? Я знаю, все будет хорошо, у нас будет ребенок. Маленькая будет обязательно, Машенька, как на шоколадке, в платочке, хочешь шоколадку?»
Доедая последнюю дольку шоколада с угрызением совести и полным пониманием, что прыщи на лице, возможно, и не от гормонотерапии, пытаюсь найти пульт от телевизора, но не успеваю. Реклама памперсов началась, и крепкий малыш помахал в экран пухленькой ручкой, делая свои первые шаги. Пелена в глазах, и слезы водопадом ринулись необузданным потоком. Надо признать, что уже не первый месяц при одном взгляде на детей реакция одна и та же, и ты не можешь её контролировать, не можешь остановиться и взять себя в руки, да и шоколадка закончилась.
«Жизнь моя жестянка, а ну ее в болото!»- продолжился по телеку мой любимый мультик.
…
«Люся, если ты сейчас не скажешь врачу, я сам сообщу, что у тебя начались роды!» - кричал он мне с улицы, а я висела в упоре на подоконнике, кривясь и подергиваясь от начала схваток на втором этаже роддома.
"Нет мой дорогой, тебе все кажется! А ты принеси мне ещё одну шоколадку, тогда скажу врачу! Да успеешь, я читала в журнале, есть ещё несколько часов!"
…
Глаза не открываются, слух есть, зрения нет, тело не слушается, даже пальцем не пошевелить. Слышу, везут детей, колеса каталки стучат, новорожденные плачут. «Она не приходила в сознание! Не будет кормить, увозите ляльку»
«Нет! Не увозите! Я ждала ее много лет, я молилась, чтобы мне подарили девочку со светлыми глазками, я хочу увидеть мою девочку! " - кричала моя душа, а тело лежало недвижимо, и только слезы молча катились из глаз через закрытые веки.
Записка: «Любимая моя, как хорошо, что девочка! Как мы и мечтали! Какое имя дадим малышке?» Ответ: «Феличита! Я пришла в себя и хочу назвать ее Феличита, так кажется. Тебе нравится?». Записка: «Милая моя, я прошу тебя, пожалуйста, пусть будет Маша - просто Машенька!».
Бесконечно счастливая мамочка, сегодня и мой день тоже - самый счастливый в жизни день!
№2 Армия и шпильки
Был в моей жизни школьной Петров, нет у него конечно и имя было Алеша, но на Алешу Поповича он совсем не был похож, а вот на типичного ботаника точно. Я, шумная и озорная первоклашка в коротком школьном платье, фартук с крылышками, две жидкие косички, носилась с ребятами по крышам гаражей, там же жгла тетрадки с тройками и мечтала стать Петровым!
Он был такой серьезный, высокий, темноглазый, и очень умный - круглый отличник. Такой умный, что ребята даже говорили, мол волосы у него с головы мозг выпирает, а он никак не отвечал на такие нападки, держался достойно и невозмутимо. Вел себя Петров совсем не заносчиво, и даже иногда его грустные серьезные глаза озаряла улыбка, а может снисходительная насмешка над моими дурацкими расспросами: «Петров, а ты в поход с топором пойдешь или с книжкой? Петров, а матан дашь девочкам списать, мы вчера на резиночке скакали не успели. Петров, а ты, когда лимон ешь, тоже такой серьезный?».
Однажды мы с подружкой его сильно достали, он шагал в сторону дома твердым и решительным шагом, делая вид, что не видит, как две самые маленькие девочки из класса идут за ним, и в прямом смысле наступают ему на пятки. Мы настолько были уверены в том, что Петров скала, и нам не прилетит от него даже плохого слова. Мы каждый шаг с упрямством наступали на пятку его ботинка: я на правый, а Наташка на левый. Прохожие с недоумением смотрели, как чавкающие ботинки Петрова с упрямством прилетают обратно на пятку хозяина, и качали головами на наше хулиганское поведение. Когда он дошёл до своего подъезда и повернулся к нам, взирая сверху вниз, мы сделали миленькие мордочки, и я сказала: «Петров, ты хочешь угостить нас чаем с печеньками?!» На что он ответил: «Больше домашку списывать не дам!» Ого! Петрова, оказалось, можно вывести из себя. «Ура!» - закричали мы и, скача по грязным лужам, побежали домой к Наташке кушать сухую гречу. Время было в стране такое, все по талонам. Вот мы и решили, что сухая греча - это как семечки, только чистить не надо. Мама долго потом удивлялась, почему у дочери гастрит.
В общем, Петров выполнил свое обещание, видимо, чаша его терпения переполнилась. А я вот размышляла, почему бы Петрова и симпатичного хулигана Сашку Неволина не объединить в одно целое? Неужели и у взрослых тоже такие проблемы? Вот бы мозги Петрова вместить в Сашку, а волосы Сашки пересадить Петрову, рост и осанку Петрова отдать Сашке, а веселый озорной нрав Сашки подарить Петрову! Идеально!
Эх, даже Сашке запретили родители гулять в нашей компании, не успели мы его сделать идеальным. А расстались мы по пустяковому поводу - плот во всем виноват! Во дворе одного дома была огромная и глубокая запруда, и там был плот. Построили его мальчики старшеклассники, а так как уроки у нас заканчивались раньше, мы прибегали, кидали все на плот и отталкиваясь длинной палкой о дно, угоняли его на середину запруды. Оставалось ждать, когда придут старшеклассники и начнут ругаться, а потом умолять нас приплыть к берегу за мороженное, чтобы забрать у нас плот.
И вот однажды мы похвастались Сашке, что у нас есть плот, и он только наш! А старшеклассники у нас его пытаются отобрать, ну мы хотели дать ему шанс проявить свои мужские качества: защитить нас, показать свои бицепсы, победить в словесной перепалке с употреблением тех волшебных мужских слов, от которых уши краснеют, глаза блестят, и гордость распирает от богатства выбора ненормативной лексики. Сашка Неволин с блеском воплотил все наши ожидания, старшеклассники были в ярости. Сидели мы на плоту до позднего вечера, стучали зубами: колготки сырые, мы голодные, но упрямые. Долго ждали, пока старшеклассники, сменяясь по очереди перестанут нас пасти на берегу. В итоге домой мы пришли позже, чем пришли родители с работы, нам влетело за сырые штаны и колготки, а Сашке запретили гулять вместе с нами.
Нет слов, как мы разочаровались в Сашке. Он выполнил свое обещание маме и не подходил к нам с Наташкой, перестал подкладывать конфеты по понедельникам в мой портфель, стал грустный, как Петров. А понедельники в школе я очень даже любила, потому что приходила в школу в белоснежных кружевных манжетах и воротничке, аккуратно пришитых мамой к форме и гольфах с пушистыми двумя бубенчиками с каждой стороны. Эх, Сашка без твоих подмигиваний и конфет нет больше таких понедельников, да и манжет, ведь мама сказала: «Учись пришивать сама, раз они к середине недели уже отрываются, где тебя вообще носит?!»
После этого мы решили, что мужики все извелись, обмельчали, стали маменькими сыночками и только мы с Натахой супер первоклашки, бесстрашные и свободные, независимые от родительских денег на обед. Мы договорились, что когда вырастем, пойдем в армию! Мы знали, что девочек в нашей стране в армию не берут, но я ей сказала, что всё исправлю и добьюсь справедливости, и нас обязательно возьмут. А мы будем такие красивые в форме, каски и бронежилеты носить не будем, а ещё потребуем сапоги на шпильке. Ведь шпилька — это так красиво! Шпилька такая длинная и черная, как мои реснички, накрашенные маминой тушью из бумажной коробочки;
она блестящая, как мои капроновые колготы; а ещё длинная тонкая, как сигарета у Наташкиной бабули. Мы уже такие туфли на шпильке доставали из шкафа ее мамы, бегали наперегонки, очень удобная обувь, а самое главное: ростом становишься почти с Петрова. Все, теперь у нас с Натой была одна общая мечта на двоих, и это был наш главный секрет под названием
"армия и шпильки ".
№3 Когда бьют, думай о свободе!
«Детский сад, детский сад - любят все ребята!» Дети в группе пели хором громко, а я тихо, себе под нос. Я не любила детский сад, как, пожалуй, и свою никому не нужную жизнь, так мне казалось. Прилипая утром носом к холодному стеклу, глотая слезы, я провожала глазами маму, убегающую на работу. А я хотела броситься за нею, умолять, что бы не оставляла меня, взяла с собой на работу, и я буду там тихо-тихо сидеть, и даже не дышать. Как только она скрывалась из виду, холод наполнял все мое тело, и я замирала, каждый день одно и то же - страх! Страх, что злая няня в группе будет лупить нас полотенцем за любую шалость и страх, что тебя снова забудут в садике.
Забыть ребенка в садике. Кто может забыть ребенка в садике? Мой отец. Он почему-то часто забирал меня навеселе, а дальше был квест: провести 4-х летнему ребенку отца мимо бочек с пивом и дотащить до дома, не извалявшись вместе с ним в грязи. Для этого нужно было крепко подставить ему плечо, убедить воспитателя, что все хорошо и мы дойдем до дома; не трястись от стыда на улице, иначе потеряется равновесие; плакать вовнутрь, не выпуская слезы наружу, иначе папу заберут в милицию.
А однажды за мной никто не пришел. Ночевала я у воспитателя, мы до поздней ночи ждали, что кто-нибудь за мной придет. Мне было так неудобно, я хотела сбежать, сделать вид, что там, в ночи, меня ждёт папа! Я так просилась отпустить меня к нему. Надежда Павливовна поцеловала меня в лоб и сказала, что завтра меня обязательно кто-нибудь заберёт, и подарила маленького резинового лисёнка. Я обнимала игрушку, прижимала ее к себе и думала, что случилось с моими родителями, где они, думают ли они обо мне, засыпая? Я мечтала стать свободной, свободной птицей! Я хотела улететь к маме и папе, хотела увидеть их живыми и здоровыми. Я хотела свободы, свободы от взрослых, от удержания за стенами сада или этой комнаты. Я верила, что мое положение случайно, что это плохой сон я проснусь и все будет иначе.
Как можно было вляпаться в такое детство?! Нашей группе в садике, няня досталась жилистая, невысокая, с острым носом. Ее имя моя память не сохранила, да я тогда считала, что имени она не достойна, поэтому прозвала ее "Клюшка". В саду были частые построения в линеечку и у нас они были разные. Одно дело, когда все дети стоят с прямыми спинками, и воспитатель, Надежда Павлиновна поглаживает по головке тех, кто без запинки запомнил и прочитал длинный стих. Другое дело, когда воспитателя не было, и истеричный крик няни строил нас, заранее уводя в сторону своего сына и обрушивая на наши головы ругань и удары полотенцем по ногам. Она предупреждала нас, что синяки, которые будут на наших ногах, это не синяки от ее полотенца, а это мы сами друг друга напинали. Нам было страшно, мы плакали, а ее сын, как надзиратель стоял и улыбался. Она кричала, что тот, кто будет жаловаться маме, не будет ходить на прогулку, и однажды она выполнила свое обещание. Женин папа как-то утром подозвал няню и сказал, что его сын признался тайно ему, что няня детей лупит. На это заявление няня вызвала нас всех в раздевалку и сказала: «Женечка, ты же вчера упал со стула, разбил цветок - вот и синяки на коленках! Правда - дети?!» И повернувшись к нам лицом, а к Женькиному папе спиной сделала нам страшные глаза, ведь мы знали, что это враньё, но как китайские болванчики закивали головами и убежали с глаз долой в группу. В этот день Женька в трусах простоял на кафеле в проветриваемом туалете, долго, всю нашу прогулку. Уже в тихий час у него поднялась высокая температура, а затем мы его долго не видели. «Воспаление лёгких» - вздыхала воспитательница, а нянечка театрально качала головой.
Однажды она услышала, как мы с детьми в разговоре называем ее "Клюшка", и когда ушла воспитатель, она выстроила нас в линейку. Няня визжала и требовала сказать ей, кто придумал такую кличку. Все дети молчали, смотрели в пол и дрожали от неизбежности. Все знали, что порки не избежать. Я тоже смолчала, смотрела ей в глаза с ненавистью, с желанием стать огромным великаном, взять ее за нос и выкинуть далеко-далеко, на другую планету, я ругала себя за трусость и не призналась, что я придумала эту кличку. Другие дети меня не сдали, хлесткие удары мокрым полотенцем по ногам получили все, но никто не показал на меня пальцем, даже ее сын. Когда она ушла на кухню он подошёл к нам и заплакал вместе с нами. Я осознала, что сегодня из-за меня и нашей дружбы, другие дети проявили мужество и стойкость и у меня впервые пропал голос, слезы лились, рот ловил воздух, а звука нет.
Дети, заметив мое положение, ещё громче взревели и только возвращение нянечки остановило водопад отчаянья и горечи. Она увидела, что ее любимый сын с нами плачет, заметила, что у меня нет голоса, и я, как рыбка, выкинутая на берег с широко раскрытыми глазами, ловлю ртом воздух и что-то в ней сломалось. После этой ситуации она нас больше не била по ногам и казалось, даже ее нос, как будто, стал короче.
Прошло много лет, я стала мамой. Когда я свою крошечную Манюню отвела в первый ее детский сад, то плакала как тогда, внутрь себя, не хотела её напугать. Она ушла в группу весело помахав мне ручкой. Все утро я наматывала круги вокруг садика, грызла ногти от досады, а внимательный сторож обнаружил меня в кустах под окнами группы. После обеда я забрала ее, зацеловала и подарила любимый клубничный Чупа-чупс. Мы шагали за ручки в сторону дома, и тут я заметила, как по лицу моего ребенка скользнула грустить.
Я остановилась и спросила дочку: «Скажи, солнышко мне честно, тебе понравилось? У тебя все хорошо? Тебя никто не обидел?». О, это глаза! Сердце кольнуло и мурашки побежали: «Говори, не бойся, я очень тебя люблю, я не буду ругать, скажи, что случилось?!». Маше 1 год 8 месяцев, она смотрит и уже стесняется мне сказать, что ее беспокоит. Она подсознательно чувствует, что это может огорчить маму, и Чупа-чупс не будет уже таким сладким и день не будет уже таким весёлым. Я встаю перед ней на одно колено, беру ее маленькие ладошки в свои руки и обещаю, что куплю ей ещё пять конфет, лишь бы она рассказала! Она с печальными глазками хлопает себя по попе и говорит мне: «Чик, чик! Чик, чик!» «Я не понимаю, Маша, что за чик - чирик?!». Она вытаскивает из-за рта конфету сообщает: "Воспитатель меня чик-чик по попе!" Не буду описывать разговор с воспитателем, заведующей, людьми, которые позволяют себе и другим наказывать физически детей. Чувства родителя, который ждал садик, стоял на него в очередь, покупал игрушки и занавески в группу. На следующий день я забрала документы из сада и добрые люди помогли устроить мне дочку в другой сад, где никому не делают "Чик-чик". И я безмерно благодарна этим людям. А ещё очень рада за дочку и ее свободу - свободу говорить без страха, свободу выражать свои чувства без оглядки на взрослых.
№4 Пушистое счастье
В первом классе я почувствовала настоящую свободу! О, это сказочное чувство: ты сама решаешь, идти тебе домой или ещё покидать капитошки, резиновые шарики, наполненные водой с девятиэтажки, сама шагаешь длинную дорогу домой и даже знакомишься с людьми, сама бежишь в магазин, и на все деньги, выданные на школьный обед, покупаешь мороженое, сама решаешь, надеть шапку и шарф, или спрятать в портфель и, высоко подняв нос, не переодеваясь, скользить в туфельках по раскатанным ледяным дорожкам. Путь до дома занимал часа полтора и проходил через деревянные одноэтажные домики. В одном огороде такого дома гуляли две большие собаки. Я дружила с ними давно, подкармливала, гладила, просовывая ручку через железную сетку рябицу.
В этот зимний день я переодела обувь и бегом, чтобы никто не заметил, убежала из раздевалки через запасную дверь. Это были валенки. Я ненавидела их всей душой! Мне было стыдно ходить в валенках, но родители сказали мол или в них, или сиди дома. «Выпросила себе сестрёнку, теперь терпи, ее тоже одевать надо!» И я терпела и мечтала, мечтала, что когда-нибудь, за мое терпение мне купят красные сапожки и белоснежную шубку с помпонами и капюшоном, препоясанную красным тонким ремешком. А ещё обязательно купят белые колготки с красной клубникой и я буду настоящей принцессой!
Мечтая и кружась, я шагала по заснеженной улице. Из деревянных домиков кое-где шел дымок, а откуда-то пахло пирогами. Как обычно, я остановилась у моих красивых с длинной прямой шерстью собак, они дрожали, их длинные узкие морды покрыл иней. Ах, беленькие мои! Да как вас оставили на таком морозе, 28' - холодина! Я побежала на крыльцо этого дома, собаки в вольере с надёжной поскуливая глядели на меня и поджимали под себя лапки. Я стучала в дверь кулачками, пинала своими мягкими валенками, не открывают! В отчаянье схватила снежок и пустила в окно. Дверь распахнулась и на пороге появился старенький дедушка. «Здравствуйте», шепотом и съежившись пролепетала я. «Что же ты деточка снегом бросаешься? Ась?!».
«Собаки ваши замерзают, худые какие смотрите, голодные, жалко их мне». «Что ты, милая! Это же Русские гончие, порода такая, кормим как можем с бабкой на пенсию. Да вот сегодня она у меня захворала, не отхожу от нее, не заметил, что так похолодало. Вот тебе ключик от вольера, открывай, да в дом с ними греться забегай». За чаем рассказал старик, что этой породе бегать бы надо, а они в вольере маются, сил у него с женой нет на выгул. Понятное дело, чем всё закончилось: каждый день после уроков я с подружкой приходила и забирала собак на выгул. Счастья было немерено! Правда не знаю, кто кого выгуливал, ведь как только шлейка одевалась, собаки мчались во весь опор, а мы скользили за ними по снегу теряя на лету шапки, цепляясь за деревья и столбы, чтобы хоть немного сбавить скорость. Гончие, реально гончие, полностью оправдывали свою породу и громким весёлым лаем оглашали спокойное заснеженные улицы. На одной из таких улиц я и прилетела на повороте в столб, чуть зубы не вылетели, из губы кровь хлещет, лежу, а поводок не выпускаю. Мужик из дома соседнего выскочил схватил собак, меня за шкирку и гремит, ругается, мол кто такую дуреху с такими лошадьми гулять- то выпустил. Дома за рваные штаны, мокрые валенки и разбитую губу влетело, но плакала горько я не поэтому, а оттого, что старики мои сказали, что собак сыну отдадут, пусть он с ними справляется. А я так хотела собачек! Купите мне у стариковых моих гончих! Мне не нужна шуба белая с красным ремешком, да и в валенках я до лета готова ходить, на галоши согласна, только собаку купите! - ревела я в голос.
"Ты выпросила себе сестрёнку! вот и выгуливай!" - твердили родители. А ещё готовься к смене школы, переведем тебя к садику ближе, будешь Оленьку в садик водить и забирать потом. Ну и что, что друзья и Натка твоя в другой школе останется, привыкнешь. Мы же семья, семье помогать надо, ты старшая, а если умницей будешь купим тебе собаку, Оленька вырастет когда-нибудь и обязательно собаку потом купим.
Я не узнала судьбу моих гончих, но в вольере их больше никогда не видела. Дед, иногда просиживая у окошка завидев меня махал рукой, выбегал на крыльцо, звал чай попить, но я отказывалась и бежала домой ещё быстрее. Стыдно было мне, подвела я своих гончих, не справилась, а шрам на нижней губе так и напоминает мне о том, как же легко быть счастливым, когда у тебя есть собака, а старики мои этого так и не поняли!
Впереди Новый год! У меня есть своя собака. И нас не пугает прогулка утром и днём, он спокойно ждёт, не грызет ничего в доме, кроме одной длинной палки, которая его однажды напугала, упав перед самым носом. И я хочу сказать всем, кто раздумывает - подарите детям собаку! Принесите в свой дом пушистое счастье!
№5 А что, если тебя взяли из детского дома?
"А вот что, если тебя взяли из детского дома!" - сказала мне мама, когда мы возвращались из школы. Она шла немного впереди, а я, понурив носик, семенила за ней и думала о том, как здорово сегодня мы с ребятами играли в прятки до уроков, и как ужасно заканчивается этот день.
Первый класс: веселые друзья, так хочется поиграть до уроков, а после не спешить домой. Поэтому перед уроками мы играли в прятки и качались на высоких качелях, которые железным монстром стояли во дворе школы! Качели были не обычные, нужно было ухватиться руками за изогнутые ржавые две ручки оттолкнуться ногами и взлететь вверх! А твоя подружка на другом конце этих огромных "весов" должна присесть и тянуть ручки на себя. Хорошо и даже замечательно, если она будет в "теле», с лишним весом, тогда ты улетишь высоко и даже ноги твои будут выше головы - главное крепко держаться. Самое важное условие этих качелей, не отпускать ручки, пока оба человека не стоят на земле. Высота подъёма нас над землёй в полете метра четыре и инстинкт собственного сохранения подсказывает второе условие - держаться крепко. Вот так по очереди мы с визгом устремлялись к облакам и ничто не предвещало беды.
Зазвенел звонок, дети рванули в школу. На качелях болтались Оля и Катя. Катюша - высокая, стройная с длинными руками, а Оля мягкая и круглая, как каравай. Оля шмякнулась на свои две пухленькие ножки, рванула ручки на себя, присела, а Катюха взмыла вверх как пёрышко и тут Оля отпустила ручки! Она услышала звонок и не поставив Катю на землю, просто отпустила! Я завизжала от ужаса, Катюша плашмя упала о землю. Оля, схватив свой портфель, не оглядываясь, рванула в школу. Когда дыхание и сознание к упавшей вернулось, мы были совсем одни в этом школьном дворе. Я рыдала, а Катерина поднялась и очень тихо сказала: "Мы опоздаем на урок, пошли, только возьми мой портфель". Я отряхнула ее платье от листвы и, заглядывая ей в глаза, не могла поверить, что она жива и вот сейчас сделает шаг и пойдет в школу! Она с трудом вошла в класс и села на свое место, я как опоздавшая села с ней на заднюю парту, достала из ее портфеля учебник, тетради, пенал и выдохнула. Учительница, стуча круглым мелом по доске призывала нас к началу написания диктанта. Название диктанта мне не было видно. На физкультуре из-за маленького роста я стояла предпоследняя, а вот Катя первая и мне с ее последней парты были видны только плечи и затылки учеников. Классная заметив, как я подпрыгиваю и пытаюсь хоть что-то увидеть, приказала сесть на свое место, вторую парту третьего ряда. Пожелав Катюше удачи в написании диктанта, я ушла к своему соседу нытику Жене Скворцову.
О, это был ещё тот ябеда! Мало кто с ним дружил и наверное поэтому, он становился все отвратительнее.
Это был наш надзиратель и только шаг влево, как его противный голос на весь класс, демонстративно, так, чтобы все услышали, а главное классная вещал:"Ааааааа, а вот она стукнула меня по голове!" Марина Федоровна, сдвинув очки на макушку, нахмурив брови и буравя меня в межбровье так, что глаз задергался, задала резонный, как казалось ей на тот момент вопрос: " Женечка, чем она тебя стукнула?" А он ей: -"Рыбой! Стукнула прямо в лоб воблой сушёной!"
Очки учительницы свалились от удивления обратно на нос и она медленно подкрадываясь к нашей парте сказала: "Воблой?! А ну покажи!"
"Да что вы, воблу не видели, что ли?! Ну разве стоит она вашего драгоценного внимания, может ну ее рыбу эту, страшная и сухая, поверьте, совсем не интересно! "- лепетала я себе под нос все тише и тише.
Не буду описывать повальный смех класса, когда из моего портфеля выудили все-ж таки вяленую сухую воблу, бережно завернутую отцом в газетку. Причину, по которой я ее принесла, никто не стал уточнять. Дети ржали в голос, Женя пустил слезу и наигранно тер лоб. А я с малиновыми ушами стояла уже за дверью с четким указанием: без родителей в школу не возвращаться!
Эх, а ведь я ничего такого не хотела, просто решила, что если стащить у папы закуску, то возможно, он и не будет вечером пиво пить и мама тогда подобреет, нажарит нам вкусных котлет! Ах, какие вкусные с луком котлеты она умеет делать!
А папа, папа говорят взрослые, просто с тонкой душой, он обезболивает себя от проблем крепкими напитками, и когда этот горючий обезболивающий эффект произойдет я не знаю, но очень жду. Был и второй положительный момент, полагала я, забирая рыбу из дома: деньги на обед можно сэкономить - выменять эту рыбу у старшеклассников на булочку с маком. План мне казался гениальным, и главное: деньги целы, и дважды в день покормят, а этот сопливый Женька все испортил!
Он как надзиратель внимательно смотрел внутрь моего портфеля, пока я доставала учебники и увидел хвост рыбы, торчащей из газеты. Прочитав по его физиономии, что сирена его сейчас сработает я не думая схватила рыбу за хвост, вытащила ее из газеты, как из ножен меч и с размаху треснула его в лоб. Бум! Затем быстро засунула рыбу в ножны. Вот почему именно меня посадили под его контроль? Он же размазня! Вот я понимаю, если бы я была под контролем, сильного духом и эмоционально устойчивым Королевым. Вот это я понимаю, а тут что, одни сопли и слезы.
На следующий день Катюша в школу не пришла. Учительница ворчала, что она сдала ей тетрадь, в которой вообще ничего невозможно разобрать, одни каракули! После уроков, мы с Наташкой рванули к Кате домой. Сотовых телефонов нет, поэтому любые новости добывались только с помощью ног. Нам открыла двери ее мама, а за ней стояла Катя и обе ее руки были в гипсах! Получается вчера, утром, улетев с качели она: сломала оба предплечья, не плакала, просидела уроки, накарябала диктант и только придя домой не смогла снять кофту, после чего взрослые и увидели две опухшие сломанные ручки.
Вот это выдержка! Мы рассказали ей все школьные новости, пили чай с ее мамой и дали клятву отомстить Оле - наполнить на перемене ее портфель жабами. Почему жабами? Да потому, что сейчас жабий сезон, они усыпают и замерзают в осенних лужах и водоемах. А у нас с Натой был плот, ну он почти наш был, как сказать, в первой половине дня, короче: на этом плоту мы жаб целый пакет насобирали! Юхху!! Что, собственно, родителям ходить из-за одной воблы в школу, пусть заодно и про жаб сразу услышат, на один раз влетит и дальше гулять можно будет. Об этом мы размышляли с Наташкой и долго шли, заплетая ногу за ногу, тащили свои тяжёлые ранцы в сторону дома. Конечно мы не заметили, что уже поздний вечер и нам давно пора быть дома. На повороте дороги я увидела маму и вздрогнула, за много метров уловила ее грозный взгляд и быстро тараторя, пока ее гнев не обрушился на мою голову, вжатую в плечи, пыталась рассказать: и о вобле, и о Свете, о качелях и замёрзших жабах.
" А вот что, если тебя взяли из детского дома!" - сказала мне мама.
И я только сейчас услышала и осознала, то что она мне говорит.
Я проглотила язык, затаила дыхание, сердце мое готово было выскочить из груди и пульс бил по вискам как молот по наковальне. Сквозь пелену слез, видела ее спину, она не оборачиваясь шагала в сторону дома. И молчала.
- Неужели это правда?! Неужели, мне в 7 лет пора знать такие страшные тайны?! Неужели я своим поведением, спровоцировала маму на такое признание?!
"Мама! Мамочка, скажи, что это не правда!!! Скажи, что я только твоя дочка! Пожалуйста не уходи! "- кричала моя детская душа, а рот ловил воздух, не выдавая звуков и только слезы катились по щекам. Неделя тишины. Мама не разговаривает со мной. Неделя ужаса от тишины, безмолвия и как мне казалось безразличия.
Мамочка поговори со мной, пожалуйста! Я так тебя люблю! Поговори. . .
"А вот что, если тебя взяли из детского дома!" - сказала мама.
И только эти слова крутились у меня в голове на фоне недельной тишины, мама не разговаривает со мной, я провинилась. И в моей детской голове с грохотом и набирая скорость как поезд полетели мысли и яркие картинки.
Вот я вспомнила это лето, до начала школы ещё целых три месяца. Сбылось самое заветное мое желание! Самое главное! А я так долго выпрашивала у мамы сестрёнку!
Уже несколько лет я пела ей песенку много раз в день "У меня сестрёнки нет, у меня братишки нет. . . " Это был мой гимн. С ним я просыпалась утром, с ним мыла посуду, носила дрова, топила печку, прибралась и рисовала. Когда мы шли с мамой и навстречу нам везли малыша в коляске, я прямо сворачивала шею и долгим грустным взглядом провожала чмокающее пустышкой чудо. Я понимала, что жизнь в стане трудная, продукты по талонам, денег мало. Да и в этом городе мы живём не так давно, в маленькой однушке деревянного дома с печным отоплением, без воды
Отношения между родителями были мне не понятные. Воспоминания подкидывают картинку, как мама, поссорившись с папой, собирает один чемодан, говорит: помаши ручкой всем своим игрушкам, ты их больше не увидишь. Берет меня, пятилетнюю, за руку, и мы уходим из дома. -Мамочка, а мы куда? Она говорит, что поедем жить в другой город, подальше от папы и показывает пальцем в сторону дороги, по которой уходит в даль мой отец. Он уходит от нас и не оборачивается, он даже не подозревает, что мы уезжаем навсегда! И мне хочется закричать ему в след: «Папа! Папа! Обернись!» А мама, предугадав мой порыв, просит меня не кричать, а просто помахать ему в спину ручкой и попрощаться навсегда. Мой мозг кипит, я уже помахала и простилась со своим любимым медведем и зайцем, а сейчас вот так прощаюсь с папой! Она ведёт меня за руку на вокзал, и мы куда-то едем. Все как в тумане.
Нет, я понимала, что мама- красивая деревенская девушка с длинной косой, робкая и скромная рано вышла замуж за вернувшегося из Армии балагура танкиста. Нечаянно появилась я, совсем некстати. Сорвались их планы- поработать в стройотрядах на всех Комсомольских стройках нашей необъятной страны. Я уже поменяла четыре места жительства, и вот меня пятилетнюю поезд мчит в незнакомый город под названием Вологда.
В деревянной квартирке холодно, и кроме печки нет ничего! Я стою с мамой и одним чемоданом в неуютной комнате. Ну, ничего, сколько раз уже обживались, переживём! - сообщает мама. А я стою и думаю, сколько раз убегая от папы мы меняли адреса, города, а он нас находил, и мама его снова прощала. И мы обживались. Добрые соседи дали ложку, кружку, чайник. Кто-то принес раскладушку, и мы с мамой в обнимку засыпали и мечтали, что скоро у нас будет кастрюля и сковородка и стол, стул, лампа, краски, книжки, игрушки в общем каждый мечтал о своем. И казалось, что мы самые счастливые на свете, потому, что нам никто не мешает спать, не кричит, не приводит шумных друзей. И вот, проходит год, и ещё несколько месяцев и папа снова нас находит. Как всегда, он с одним рюкзаком и с кучей обещаний - мама верит и прощает.
А я хочу сестрёнку! Мне не нужно ничего на свете, просто я хочу сестрёнку! У мамы есть папа. У бабушки есть дедушка. А у меня никого нет! И мне страшно. Я боюсь оставаться дома одна. Когда мама уходит на колонку стирать белье, а меня запирает дома - я боюсь. Пытаюсь сломать дверь, замок, попасть на свободу и бежать к ней.
Я хочу быть все время рядом, потому, что я боюсь, вдруг она не вернется! Однажды я сорвала замок и выскочила на улицу зимой, босиком, в ночнушке и рванула по заснеженной тропинке! Я не знала в какой стороне колонка, стопы прилипали к земле, а я бегала кругами: то вокруг одного дома, то у другого. В это время в окно меня увидела женщина, она работала воспитателем, выскочила на улицу, схватила меня ледяную в охапку и отнесла к себе домой. Узнав, что мы приехали из другого города, одни, ни друзей, ни знакомых, ни родных она стала самым верным другом для моей мамы. Я очень благодарна ей за заботу и любовь к нам.
Но как ни крути, сестрёнку я хотела больше всех на свете! И вот это чудо случилось! Белоснежное одеяльце, розовая ленточка с баньтиком скрывало круглое личико моей сестрёнки. - Я назову ее Оля, да ведь мамочка, это будет моя Оля! У меня есть Оля! Слышите, у меня есть Сестрёнка! Она красивая! Я ее очень люблю! Я ее выпросила и выплакала! Вот какое у меня розовощекое счастье!
Мне 7 лет, осенью я пойду в школу, но это лето мое - оно особенное лето! Не могу насмотреться и надышаться моим счастьем. Оленька покушала - счастье, зевнула- счастье, покакала - тоже счастье! Она живая, теплая, намного лучше всех моих пупсиков и даже куклы, той- которая ходит за ручку! Я подмигнула кукле, мол не обижайся, не грусти, вот Оля вырастет и с тобой поиграет, а мне некогда с тобой теперь играть, и позволь я сниму с тебя это красивое платье, закутаю тебя в шарф, а платье одену на сестрёнку. А еще я вспомнила, как эта красивая рыжеволосая кукла, в золотистом длинном платье у меня появилась. Это было перед Новым годом, мама забрала меня из сада, и мы зашли в Детский мир за гирляндой для ёлки. Я сразу увидела ее! Глаз не могла оторвать и вцепилась ручками в прилавок, давая понять, что никакую гирлянду выбирать не буду, а хочу куклу! Продавщица сняла красотку с полки и поставив ее на прилавок повела за ручку - кукла пошла! Как такое может быть! Она переставляла сама ножки и хлопала пушистыми ресницами и говорила -"Ма-ма, Ма-ма"! Ооооо, это было слишком для моей нервной системы, я вцепилась в нее руками и умоляла маму купить мне игрушку. Кукла была очень дорогая. Я не просила у мамы игрушки до этого момента. Я больше рисовала, а карандашей и фломастеров мне хватало. Но тут, меня как подменили! Я не могла совладать с собой и чувствуя, что мама не отдаст четверть своей зарплаты за куклу, залилась молчаливыми слезами. Они катились бурной рекой по щекам, а я пыталась улыбаться! Я хотела очень понравиться тете продавщице и маме в тот момент, не разозлить. Они не могли разжать мои ручки, я с оскалом улыбалась во все свои зубы заливаясь слезами. От такой необычной картины женщины впали в ступор, потом стали смеяться, плакать и смеяться. Я расслабилась, подумала - вот, они смеются, значит все хорошо, купит мама куклу и разжала руки. Продавщица выхватила красотку в одну сторону, а мама уже тащила меня в другую к выходу из магазина. О, нет! Я увидела, что моя Ляля снова устанавливается на витрину и обмякла.
Раньше я видела, как некоторые дети выклянчивали игрушки в магазине, они кричали, падали на пол, валялись, визжали и топали ногами. Мне было стыдно за их такое поведение, я говорила: "Мамочка, почему они себя так некрасиво ведут, на полу микробы и грязь, они же испачкаются!" А сегодня я лежала посредине большого зала магазина, покупатели обходили нас с мамой и укоризненно качали головой. Я смотрела на красивую люстру, мимо маминого лица, молча глотая слёзы, не издавая звуков. Мама строжила, хмурила брови и делала грозный взгляд, потом умоляла меня встать на ножки и пойти домой, а я хотела не дышать. Я хотела стать куклой! Пусть меня поставят рядом с ней на полку, я всего на две головы выше ее, пусть мне сошьют такое же платье, я буду красиво в нем шагать и говорить: «Ма-ма, ма-ма». Видимо эти слова я произносила в слух и на лице моей мамы был испуг, страх и нежность. Продавщица подбежала к нам, принесла эту куклу, всунула ее буквально в мои руки и сказала - возьми, возьми ее пожалуйста домой, только деточка поднимайся! Мама обещала тетеньке дозанести деньги за куклу, и мы все трое зашагали домой. В общем эта кукла и до появления сестренки, она была самым ценным моим подарком. А сейчас я сняла с нее красивое платье и одела в него двухнедельную Олю, затем у медведя сняла шапочку с помпоном и тоже одела на сестрёнку. Туфельки куклы моей Оленьке не подошли, ну ничего, она все равно ходить пока не умеет.
Я вспомнила что, когда Оленьке исполнилось 21 день, а отец со дня ее рождения, все эти дни, был на веселе, маму увезли в больницу. Одну. Ей сделали срочную хирургическую операцию, она пять дней пролежала в больнице. Эти пять дней я никогда не забуду, никогда! В семь лет я стала мамой. Отец, когда появлялся дома падал на диван или мимо, хотел спать, а я должна была и днём и ночью нянчить новорожденного ребенка. Я качала сидя коляску ночам, комната одна и как только малышка просыпалась и начинала плакать он кидал в меня чем попало и кричал, требовал, чтобы я не клевала носом, а качала, качала, кормила младенца, пеленала, и качала, и качала. А я жутко хотела спать!!!! День и ночь не спать семилетнему ребенку, жить в страхе за жизнь и здоровье мамы, терпеть побои пьяного отца, нести полную ответственность за младенца. Куда смотрели взрослые? Как позволили детям остаться в таких условиях? Мама не находила себе места в больнице и через пять дней сбежала домой. Мы выжили! Мы с Олей были дома! Пеленки я все постирала, и они весело развивались на верёвке, Оля спала сладким сном, поев смеси "Малютка", предварительно срыгнув мне на шею. Я стояла перед мамой с нечесаными волосами, с черным кругами под глазками, в полуобморочном состоянии и не могла вспомнить, в какой день недели я сама кушала последний раз. -Мама, мамочка, как же я люблю тебя, как же я хочу спать!!! За эти пять дней, я быстро повзрослела и на многие годы вперёд стала для Оли мамой. Была с ней рядом, когда она болела, когда ее сводили судороги, пела колыбельные, носила ее на руках через поле и новостройки в садик, затем обратно, учила с ней стихи, читала ей сказки. А ещё называла ее моя розовая Хрюша, но это уже совсем другая история. . .
"А вот что, если тебя взяли из детского дома!" - снова проблеск маминых слов, в моей голове, вернул из воспоминаний к реальности. Ну я же помню: ожидание сестрёнки, круглый живот мамы. Да, я прекрасно помню, мама родила Олю, да она точно мамина доча. А я? Я не помню себя в момент рождения, ну лет с двух-трех помню что-то моментами.
А тогда, кто мои родители? Где они? Что с ними? В моей детской головке метались сотни вопросов, на которые не давалось ответа.
Да, я люблю маму и сестрёнку, но что если у меня есть ещё одна семья?! И я бы очень хотела их всех увидеть! Я хочу увидеть мою настоящую маму!!!! Именно маму! Неважно, что случилось, даже если её не стало - покажите мне ее фото, покажите ее могилу! Расскажите мне о ней все-все! Кем она была, какая профессия, чем болела, какой характер, какие волосы, глаза, фигура, как пахла ее кожа и какие были у нее руки? Расскажите мне, я имею право знать. Пока вы помните - расскажите.
Я не стану меньше любить вас и надеюсь вы тоже, но сжальтесь надо мной - поговорите! Я готова, я сильная, да я буду плакать, я уже плачу, но я хочу услышать все - до последней капли и последнего вздоха!
А вдруг у меня есть родственники? Вдруг есть родные или двоюродные братья, сестры, а может живы бабушка и дедушка - я хочу их увидеть! Дайте мне шанс, умоляю, расскажите! Я смотрю на свой голеностоп и глажу длинный шрам, меня зашивали. Когда и где, я не помню. Мама не рассказывала, быть может она и не знает, может знает об этом только моя настоящая мама. Кто мои родители? Я начинаю искать в шкафах, ящиках, комодах, пытаюсь найти хоть какие-нибудь зацепки.
Вот мамино платье, которое погрыз хомяк. Хомяка я принесла в тайне домой, думала он тихонько поживет в коробке из-под обуви, а он сбежал. Я думала бегает уже по полям, а нет дома где-то тусит и платья подъедает. Ох, влетит мне снова от мамы.
А вот юбка, необычная такая, мне мама ее принесла и сказала, что мне она очень идёт. Юбка была с широкими воланами красными и синими, а когда я кружилась, то юбка становилась солнышком. Цыганская такая юбка. Я и правда в ней на утреннике цыганочку танцевала, плечиками так трясла, что бусы порвались и мелкими горошинами по всему залу раскатились. Ну не было у меня ни живота, ни груди, а воспитательница сказала, что впечатлить публику можно только этим. Вот я и нацепила все, какие были бусы в доме, на свою шейку и ну мотать их туда-сюда, с экспрессией.
"Настоящая цыганочка!"- помню сказала моя мама, посмотрев выступление. О нет! Неужели меня подкинули цыгане? Я с утроенной силой стала рыться в комоде и нашла шаль. Она была такая яркая, с кистями, цветастая. Мама шаль не носила никогда, да и платок такой на ней я не видела, что же это такое! Значит вот, почему я так ловко танцую цыганочку, вот почему мне очень нравиться цыганские песни, вот почему я люблю свободу, вот почему у меня такой бойкий характер и я совсем не похожа на свою мамочку. Я одела юбку, набросила шаль и посмотрела на себя в зеркало. Огромные черные глаза с уверенностью как бы говорили - иди! Прямо сейчас иди и ищи своих родителей. Не бойся! У тебя есть главные доказательства: шаль и юбка. Я не стала оставлять прощальную записку, у нас же тишина, мы же с мамой не разговариваем уже неделю, а значит и писать не о чем.
Я закуталась в шаль, взяла на кухне в дорогу печенья и закрыла за собою дверь.
Я шла и думала: “а что, если моя мама цыганка? Тогда я должна обладать колдовскими способностями”. С одной стороны, я не боялась этот народ, часто видела, как цыганята выгуливают лошадей в поле. Однажды я даже подошла, погладила жеребёнка, и один веселый мальчуган предложил прокатиться на лошади без седла. Лошадь лежала на траве и даже не подозревала о наших намерениях. Парень сказал, что нужно перекинуть ногу через нее, пока она лежит, и ухватиться за гриву! Я так и сделала. И вот сижу я на лошади, она лежит, мух хвостом отгоняет и иногда меня по ноге им щелкает. Я говорю ей: «Но, поехали! Давай поднимайся! Ну, ты же не ослик, лошадка, давай поскакали!» Лошадь смешно вздыхала, шевелила своими пухлыми губами и всем видом давала понять, что ничто не сдвинет ее с места. Тогда цыганенок приказал мне держаться за гриву крепко, пятки упереть в бока лошади, взял за верёвочку жеребёнка и повел в сторону от лошади. Она как заржет! Да как вскочит на свои длинные мускулистые ноги, а я от неожиданности такой прыти с визгом, теряя туфли, улечу с нее на землю. Вот и покатались. Потирая ушибленный бок и выдирая из волос репей, я с грустью смотрела на лошадь, а пацан схватился руками за живот и катался по траве от смеха. «Ох, прости не мог удержаться! Ты так смешно улетела. Я же говорил держись крепко! Ладно, давай ещё разок попробуем!»
- О нет, спасибо, хватит, пожалуй!
- Да ладно, не обижайся на "Звёздочку", она же тебя не укусила! Хочешь посмотреть на ее большие зубы?! И он раздвинул лошадке рот, демонстрируя красивые огромные лошадиные зубы. Я отскочила подальше, от всей души благодаря про себя лошадь, за то, что она меня не укусила.
«А хочешь я тебе песню красивую спою!» - предложил цыганенок и, не дожидаясь ответа, запел. Какой голос, какой красивый голос и слова! Я слушала одну песню за другой и удивлялась красотой этих песен. Их надрывом. Мне казалось, что все песни идут прямо из сердца, и в них очень много любви - любви к жизни, лошадям, свободе, гитаре, звёздному небу, костру, матери, девушке.
С другой стороны, я боялась взрослых цыган: шумных, резких, неопрятных, жуликоватых, таинственных. Боялась цыганок, их цепкого взгляда и темных глаз, как будто обладающих неведомой мне силой.
«Вот если моя мама цыганка, - рассуждала я: значит мой взгляд тоже должен обладать силой». Я осмотрелась по сторонам, думая, на чем бы проверить свои способности, раньше ведь я об этом не задумывалась. Мимо меня проезжала повозка, лошадью управлял мужик, а на деревянной повозке лежало сено. Видимо, я иду в правильном направлении, там, за поворотом должен быть длинный одноэтажный деревянный дом, где живут цыгане. Я смотрела вслед удаляющейся повозке и думала, что если я сейчас буду гипнотизировать мужика и повозку, и он остановится - значит я цыганка, и у меня есть их способности завораживать людей! Я стояла и не моргая смотрела, как быстро деревянные колеса, подпрыгивают на булыжниках и, поднимая жёлтую песчаную пыль, уносят дальше и дальше повозку. Вдруг - бац!!! Да ну, не может такого быть! У повозки отвалилась доска, поддерживающая сено сзади, но мужик не заметил у умчал за поворот. Ура! Значит получилось! Значит, я умею глазами заколдовывать - повозка ведь сломалась, а если бы мужик был повнимательнее, он бы остановился, а ведь я именно этого и хотела. Это верный знак, и на трясущихся от потрясения коленках я быстрее потрусила к цыганскому бараку.
Это был деревянный барак из досок, которые от времени стали серые. Дом никто не красил, и даже ставни окон не улыбались мне белым чистым глянцем. Ставни тоже были серые, стекла окон мутные, давно не мытые. На улице я увидела мужика, он разгружал сено в загон, а там это сено уже хватали голодными ртами две лошади. «Лошади — это хорошо», подумала я. Кто любит животных, тот не может быть плохим. Вон какой чистый загон у них, опилками завален, и сена полно. Поздоровалась с мужчиной, сказала, что от его телеги отвалилась большая доска. Он поблагодарил. Я спросила, не цыган ли он, он ответил, что цыгане, должно быть, на работе, он просто продал цыганам сено. А в доме есть одна цыганка, имя ее он не знает. Я подошла к крыльцу, постучала тихонько, мне никто не ответил, но дверь была открыта. Я помялась немного на пороге, собралась с духом и переступила порог.
- Есть кто дома?!
Тихими, маленькими шагами я двинулась сквозь длинный коридор и вышла в большой зал. Окна без занавесок. Большой стол посредине. Много стульев, диван, кровать и разная утварь по периметру комнаты, кресло. В кресле сидела очень старая цыганка. Седые кудри спадали на ее лоб и лицо, ноги были укутаны в одеяло, она слушала радио. Она спросила: «кто ты такая, что надо?» Я аккуратно приблизилась, меня трясло от страха, ощущение было, что все это происходит, как в замедленном кино. Я сказала, что хочу узнать, не видела ли она, когда ни будь вот эту юбку и эту красную шаль на какой-нибудь цыганке? Она откинула прядь волос со лба, и я увидела ее старые голубые глаза! Голубые! «Вы ведь цыганка?» уточнила я. Она засмеялась и закашлялась. «Дай мне ковш воды!» - попросила она, указывая своим длинным пальцем в сторону ведра. Я принесла ей ковш, а она очень внимательно всматривались в мои глаза.
-Эх, деточка! Что же ты тут потеряла?
- Я не потеряла, я ищу. -Повернись-ка вокруг себя
Я повернулась.
-Красивая юбка у тебя, только не наша! У нас юбки в пол, а у тебя по колено, да и материал и покрой не такой. Тебе ее, наверное, на праздник какой купили. Ромы такие юбки не носят. «Какие такие Ромы?» - удивилась я. Цыганка пояснила, что цыгане не называют себя так. Их самое распространенное самоназвание — "рома". Да и платок у меня бабушкин - павлопосадский.
- Дай ручку, погадаю! Я протянула ей свою ладошку.
- Сколько годков тебе
-Семь.
-А зовут как?
- Бабушка Людмилкой называет.
-Слушай сюда, голуба моя, видишь вот эту линию, она у тебя в середине сильно ломается, значит и жизнь твоя так пойдет. Полжизни сложно будет, а ты терпи - помни, потом все хорошо будет золотая моя!
А вот тут видишь, две полоски?! Это двое деток у тебя будет, когда замуж выйдешь. А теперь беги к мамке своей, да не сомневайся даже, нет в тебе цыганской крови. Только тихонько из дома выходи, а то "Барона" разбудишь. -Какого Барона?
-Южнорусская овчарка. Лежит там старый белый и лохматый под кроватью. Глуховат стал, видимо ты тихонько зашла, не заметил.
Я обернулась и увидела, как под высокой кроватью у выхода из комнаты лежит огромный белый пес, больше похожий на белого медведя. Я заметила, как мощно двигаются его ребра на вдохе и выдохе. О, небеса!!! Он невероятно большого размера, как я могла его не заметить. Цыганка подмигнула мне.
- А ты думала, я тут одна сижу, нет под присмотром, только дам команду, и мой Барончик любого на лопатки завалит.
Я оставила свое печенье, попросила отдать Барону, когда выспится, и на цыпочках выскочила на улицу.
Ура! Какое счастье! Моя мама - это моя мама! А ещё, когда я вырасту - выйду замуж, и у меня будет двое деток! Я, кружась и подпрыгивая, приспустила домой, влетела на кухню и обняла крепко свою маму. Я заплакала в ее белый передник и попросила прощения за свое поведение в школе: за жаб в портфеле, за мокрые колготки от катания на плоте, и за то, что ее снова вызывают в школу. Она с удивлением смотрела на меня, разнаряженную в цыганскую юбку, платок, и спросила: «Зачем в школу вызывают, и зачем взяла платок, которой я купила бабушке в подарок?»
Я ответила, что уже вся школа думает, что вам меня подбросили цыгане.
Мы же молчали неделю. Ты думала, что молчание будет наказанием за мои шалости.
А я думала совсем о другом. И поэтому даже учителя, наблюдая меня в этой юбке, распевающей цыганские песни в школе тоже хотят узнать правду.
«Какую правду?» -побледнев в лице и падая на табуретку, спрашивает мама.
- Что ты моя мама! Что я твоя дочка! И вы меня не взяли из детского дома, в который меня подкинули цыгане. Только и всего.
А сейчас, если ты меня простила, давай уже кушать эти вкусные котлетки, которые подгорают на чугунной сковородке!
№6 Пуговки
Перед утренником мама мне купила трикотажный красный комплект: водолазка и юбка плиссировка. На краю юбки по всей окружности был забавный рисунок: мальчик и девочка, держащиеся за ручки, и так много-много пар мальчиков и девочек. И вот в нем я пришла на репетицию танца цыганочки, села на колени, дальше должна была плечиками трясти. А я сижу, как завороженная, и смотрю на моих милых мальчиков и девочек, на то, какие у них глазки, ручки, как одеты, и так мне их не хочется тревожить. Вот они лежат спокойно и дружно по окружности, а я созерцаю и думаю, неужели можно с мальчиком вот так за руку держаться и улыбаться?! Что за страна такая, в которой мальчики такие галантные и опрятные?
"Да сколько можно медитировать?!"- удивляется воспитатель.
"Может ты заболела? Ты же так красиво танцуешь и ничего не забываешь, что происходит?" Мы репетировали танец все снова и снова, но как только доходили до момента "сидя на коленях" и юбка красиво расстилалась по кругу, я замирала. Складывала с умилением ладошки перед грудью и напоминала воспитательнице маленького Будду, была абсолютно отрешённой от процесса репетиции и с благостным лицом взирала на пол.
"Деточка, не пугай меня, расскажи, что ты видишь?! "- присаживаясь передо мной на колени прошептала Надежда Павлиновна.
А разве может быть любовь между мальчиками и девочками? - подняв личико и глядя в глаза спрашиваю я. Лицо воспитательницы покрылось пятнами, уши стали пунцовыми, глаза расширились, она уже начала было хватать воздух ртом, как я указала пальчиком на край своей юбки: -" Вот, видите?! Они не дерутся, держатся за руки и смеются.
Это и есть любовь?"
"О, да! "- с облегчением вздохнула воспитатель.
"Репетиция на сегодня окончена, а ты, дорогая моя, завтра приходи в другом наряде! "- вытирая испарину со лба, сказала моя любимая Надежда Павлиновна и подмигнула мне хитро так улыбаясь.
На следующий день я не пришла в садик, заболела, и меня на красивой белой машине с большим красным крестом увезли в больницу. В ухо очень сильно стреляло, горло огнем горело и температура, как сказала мама: "Высоченная! "
Взрослые даже не представляют, чем только их дети не занимаются в больнице, если лежат без мамы. Ну, например, вы видели пуговицы, пришитые к детским наволочкам? Лежишь ты на подушечке и крутишь, крутишь эту пуговку - бац, оторвалась! И вот ты ее разглядываешь, дуешь в дырочки, пробуешь на зуб, а потом смотришь, а она как раз в ноздрю носа заходит. Ай -ай, а достать уже не получается! У дежурной медсестры паника. Она говорит: ртом дыши и жди, пока я на другой этаж за лором сбегаю. Вот стоишь ты такая, а вокруг тебя уже другие дети хоровод водят, в нос заглядывают, свои пуговицы с пижамок крутить начинают, и в носы свои примерять. Кто - то утверждает, что из его носа все легко достается, стоит только поднатужиться и дунуть как следует. Другие, как по цепочке, тоже принялись засовывать в носы пуговки и с шумом выстреливать ими обратно, но часть пуговиц все-ж-таки застряла. Минут через 10 прибегает медсестра, за ней бежит врач, а мы уже в очередь друг за другом стоим и спорим, кого вперёд пропустить: кто раньше другого в нос пуговку засунул или тех, у кого по две пуговицы в каждой носопырке? Большой и разноцветный урожай пуговиц выудил лор из наших носиков длинным пинцетом, а чтобы не повадно было в нос что попало засовывать, сказал медсестре промыть нам носоглотки солёным раствором - та ещё гадость!
Как же в больнице скучно, мало воздуха, не вкусно кормят и очень холодно. Так холодно, что зубы сводит, плечи, ноги - все сводит от холода. А с тебя ещё и одеяло стягивают, говорят, температуру высокую сбить не могут, и нужно потерпеть. Ты проваливаешься куда-то, не хочешь открывать глаза, а тебе не дают заснуть. Вот вновь всплывает лицо медсестры, все как-то странно. . . темно.
И голове проносятся рассказы мамы и свои воспоминания:
вот авария, перевернулся мотоцикл с коляской, а в коляске сидела беременная женщина. . . Она ничего не помнит, темно, лицо в крови, плохо дышать, сверху на нее давит груда металла и только локти упираются в землю, пытаясь сберечь живот, внутри которого ее маленькая дочь. А ведь они уже придумали ей имя -Людмилка. Шок. Больница. Все обошлось, состояние будущей матери и ребенка удовлетворительное.
Вот ведь как бывает, я еще не родилась, а в больнице побывала.
И снова всплывает другой рассказ мамы:
Районная больница, на одном этаже, но в разных палатах лежат две девочки примерно одинакового двухлетнего возраста. Тяжёлая форма неизвестного гриппа. Палаты разные, беда одна - лечение не помогает. Одна девочка по симптомам и развитию болезни на сутки - двое идёт в перед. Вот она уже в реанимации, температура 40,41,42- судороги, капельницы. . . нет, не спасли. Нет больше маленькой девочки…
Бабушка и отец другой девочки услышали новость из районного центра, что умер один ребенок. Они бежали как могли, по осенней размытой и разъезженной просёлочной дороге. Бежали, боясь посмотреть друг на друга, увидеть в глазах отчаянье, семь километров до районной больницы казались бесконечными. Они без сил замерли перед входом в нее. Вот один миг, один миг и тебе скажут, какая девочка, покинула этот мир. Страшно, так страшно. . .
Нет, не их девочка. . . Но, надежды мало, у их малышки не сбивается температура, уже 41, сценарий повторяется. Начинаются судороги, маленькое тело содрогается в конвульсиях. Мать хватает ребенка на руки и бежит с ним в ординаторскую. Врачи, перехватив с рук на руки, бегут в реанимационную и выталкивают рыдающую мать. Она знает, что один ребенок уже умер. Неужели смерти нужна и ее девочка, вот так, дважды за два дня забрать две жизни?!!!
Вот уже бесконечное количество минут ее ребенок в руках этих же врачей. Остаётся только молиться.
Через несколько часов мать увидела свою дочку живой. Ножку в районе голеностопа пришлось разрезать, в вену не могли попасть, шов там останется, говорит врач. Лекарство вводили другое, не как с первым ребенком. Выдернули с того света - меня выдернули.
Я снова прихожу в сознание, пытаюсь подняться и посмотреть, а какой сейчас шрам на моей ножке? Я росту, и он растет, мне три годика, и он примерно уже два сантиметра. Меня заботливо медсестра укладывает обратно, на голове лед. "Быстрая судорожная готовность! "- укол и капельницу, приказывает врач медсестре, и я снова проваливаюсь в темноту, накрывают воспоминания.
И вспоминаю окно: незнакомые руки через стекло показывают девочке лет трёх, как поднять шпингалет и открыть окошко. Девочка проснулась, а мама не успела вернуться домой с колонки, где стирала белье. Малышка боялась оставаться дома одна и плакала у окна, стучала по нему ладошками. Красивая тетя с белыми локонами увидела ее, показала, как открыть окно на первом этаже деревянного дома. Ребенок справился, отодвинул шпингалет, окно распахнулось. Женщина приняла девочку на руки и унесла ее к себе. Сварила кашу, заварила успокоительный чай из трав, уложила спать, а когда родители, сбившись с ног в поисках ребенка постучали в ее дверь, приказала молчать.
Выйдя на крыльцо, сказала родителям, что не видела их девочку. Женщина, как оказалась, состояла на учёте в психиатрической больнице. Кто же мог предположить, что мечту о ребенке она воплотит для себя таким способом, через кражу ребенка?!
Когда через несколько часов, повторно в ее дверь постучали, а живая "кукла", как ей показалось, спит, она спокойно вышла на улицу, закрыв за собой дверь. Стоя на крыльце, спокойным голосом она успокаивала родителей, мол, найдется ваша девочка. И тут девочка, осознавая все, что происходит, закричала: "Маааама, мама я здесь!"
И я снова в сознании, вынырнула из воспоминаний и попыталась встать, закричать, как тогда: "Мама, я здесь! Забери меня домой, мамочка!" В глазах опять появилось лицо медсестры. . .
Это всплывали и исчезали некоторые события из моей жизни до трехлетнего возраста. Некоторые. . . А будут ли ещё? Пусть будут! Пусть будут любые, как разноцветные пуговки! Пусть так -главное потом увидеть свет и лицо мамы.
А что зависело в этой небольшой жизни от меня? Ничего! Одни эмоции, да сопли.
Я могла только сохранить все это в своей памяти и дальше, вырастая, задаваться вопросом: Для чего? Зачем? Почему?
В чем смысл моей маленькой жизни, которая так ненадёжно держится в этом несовершенном теле?
№7 Валенки
Я сидела в приемном покое детской инфекционной больницы и держала на руках свою маленькую дочку. Губы сухие, лицо бледное, температура. Ей полтора годика и у нее ротовирусная инфекция. Дежурная педиатр, которую я вызвала на дом в первый день заболевания, долго на меня ворчала, мол, что так трясёшься над ребенком, подумаешь, температура и рвота, с кем не бывает. Пусть носит валенки, а то сапожки вижу розовые лакированные детские в прихожей стоят.
Я вообще не могла понять, что эта возрастная врач, как говорят, с огромным стажем, мне пытается донести?! Она уже на пенсии, почему же не уходит из профессии и ворчит, зыркает мутным взглядом по моему стеллажу, где ровными, как по линеечке, стопочками лежит Манюнина одежда. Пока она росла, я все кипятила, гладила, аккуратно раскладывала, мыла, протирала, заснуть не могла, если хоть одна ложечка на кухне осталась в мойке, не помытой! Может нас нужно в больницу? Нет! -отрезала доктор и ушла.
Откуда этот ротовирус?! - спросила я с порога педиатра на второй день и вручила ей бахилы. Она недовольно зыркнула на меня и сказала:
-«Я не могу наклоняться, так пройду». «Ну уж нет, подождите» -ответила я и наклонилась, а она как королева протягивает руку придворным, протянула мне то одну, то другую ногу позволяя одеть бахилы. После вчерашнего ее визита, мне пришлось перемыть полы с "Доместосом", а сегодня я не могу! У меня Манюня не ест, не пьет, ночь я не спала, сбивала температуру и по ложечке пыталась отпоить ребенка. Идите мойте руки, сказала я и протянула доктору полотенце. Она сделала вид, что помыла, и бросила мне ответ на мой вопрос: - На улице море микробов, где угодно могли подцепить. Она осмотрела мою вялую девочку и снова проворчала - валенки нужно носить, тогда и болеть не будете.
- Вы с ума сошли, прямо ей глядя в глаза прошептала я? Какие валенки?!
- С галошами, сейчас лужи -поясняет она.
- У ребенка 39 температура второй день, что нам сейчас делать?! Мы все лекарства пили, как вы назначили, ребенку хуже?!
- Купите валенки, и не нужно вызывать меня каждый день, кроме вас есть и другие больные, к кому я вынуждена ходить! - сказала она и ушла.
Я понимала, что если я сейчас сорвусь, разрыдаюсь от беспомощности, то не смогу помочь. Я прижала мою кроху к себе и четко поняла, что кроме меня никто о ней не позаботится. Она смотрела на меня своими голубыми глазками и я, собрав все силы в кулак, чтобы не заплакать, сказала: «Солнышко, ты обязательно поправишься! Все будет хорошо, поверь своей маме! Я передаю тебе свои силы, видишь, как я тебя обнимаю, я заберу себе твою температуру!»
Глаза Манюни от высокой температуры становились все светлее, жаропонижающие не помогали, через час я вызвала скорую. Врачи диагностировали обезвоживание и быстро доставили нас в больницу, по дороге ругаясь на нашего педиатра. Как я могла так довериться педиатру и вторые сутки бороться одна с инфекцией, почему не поняла раньше, ту опасность которая нависла над ребенком?
И вот мы в приемном покое, заполнили все документы, Машу осмотрела врач и сказала, что ребенок в плохом состоянии - нужна реанимация! В таком маленьком возрасте дети очень быстро теряют воду и это очень опасно для жизни.
В реанимации дети лежат одни, родителям места там не предусмотрено, поэтому мамочка прекращайте плакать, переодевайтесь обратно, забирайте тапочки и другие вещи, отправляйтесь домой и попробуйте выспаться.
- Сколько вы уже не спали? - интересуется регистратор.
- Какая разница сколько?! Я четыре года ждала мою Машу, а сейчас ее несут в реанимацию, да какая разница, сколько я не спала, и как я выгляжу!!! Немедленно пустите меня к моему ребенку! Я ей обещала рядом быть! Как это она одна будет там лежат? Регистратор пояснила, что в реанимационном блоке есть ординаторская, там всегда дежурит врач и медсестра.
- Сколько сейчас в реанимации больных, спросила я, еле сдерживая рыдания. Она ответила, что с моей дочкой будет семь человек. Трое взрослых и четыре ребенка. Каждый из детей лежит в отдельном боксе, там только кроватка для ребенка, оборудование и стул. При всем желании, нет никакой возможности в маленьком боксе разместить маму, не положено.
-Отведите меня в ординаторскую, я хочу увидеть дежурного врача и Машу! Я никуда сейчас не уйду, поверьте, с места не сдвинусь, думайте обо мне все, что хотите! Ради всего святого, покажите мне ее! В голове крутится только одна мысль: как попасть в реанимацию, проследить, что врачи рядом, и их внимания хватит на мою Манюню? Пустите к ней, на минуточку, я скажу дочке, что приеду завтра! Я даже не успела ей ничего сказать, она, наверное, жутко напугана!
-Ладно, оставляйте свой пакет с верхней одеждой тут и идите за мной, но только на 5 минут, я и так нарушаю - сжалилась регистратор.
Мы прошли по длинному коридору и в левом крыле увидели большие двери с надписью: "Реанимационное отделение. Вход запрещен. " Регистратор позвонила в звонок, дверь открыла молоденькая девушка и, глядя на мое бледно-зеленое лицо, спросила: -"Как имя больного?" Я ответила. Она сообщила что, Маша сейчас лежит в отдельном боксе, под капельницей, состояние тяжелое. В щель открытых дверей я видела широкий коридор, справа были пронумерованы боксы, а слева находился пост и кабинет врача. У боксов были непрозрачные двери и стены! Как же они могут наблюдать? Как они могут увидеть? Я, побледнев, прошептала - "пустите к ней на минуточку" и вцепилась в дверь, давая понять, что если она ее надумает закрыть, то закроет только с моими пальцами. Медсестры это тоже поняли и, указав на блок номер три, девушка сказала: "Минута пошла. "
Я тихонько открыла дверь. Сердце матери должно было бы разорваться на кусочки, не понимаю, как оно все ещё стучит так отчаянно громко в моей груди?! Машенька лежала в детской кроватке с железными белыми прутьям. Бокс действительно очень маленький. Помещается только ещё один белый стул, какое-то оборудование, капельница. Все. Ручки ребенка бинтами привязаны к прутьям кроватки. В районе ключицы стоит катетер и к нему идёт капельница. Я наклонилась, Маша не реагирует, дыхание поверхностное, грудная клетка еле движется. Бедная моя девочка!
«Прости меня, моя хорошая, что не уберегла тебя от этих страшных ротовирусов, что не была рядом, когда тебе вставляли в артерию этот жуткий катетер» - прошептала я, заливаясь слезами, и села на стул, крепко вцепившись в кроватку руками. Я буду рядом, я не оставлю тебя, буду наизусть рассказывать твои любимые сказки, петь колыбельную, держать тебя за ручку. Зайка моя, не пытайся открыть глазки, пусть пока так, будут закрыты, главное слушай меня.
Я верю, ты меня слышишь. Мамочка рядом, ты обязательно поправишься, борись. Этот бой ты выиграешь, ты боец! Я верю в тебя, моя дорогая.
Заглянула медсестра, сообщила, что пора выходить. Я помотала головой, четко давая понять, что не выйду. Медсестры засердились, а я закрыла руками уши и ответила им, что понимаю весь их режим и все их положения, и вообще я все на свете понимаю, но с этого стула я не встану, зовите кого угодно, но я не отойду от моей малышки. Через минуту пришел врач-реаниматолог, это был седовласый мужчина. Я до белых костяшек сжимала железные прутья детской кроватки, и с отчаянием в глазах первая спросила: -"Как вы увидите, что ей стало хуже? Как через закрытую дверь и стену? " Он ответил, что у каждой кровати есть кнопка вызова и медсестра заходит в палату раз в полчаса, наблюдает состояние, все под контролем.
-Нет, не все! Мой ребенок без сознания, какая кнопка?! Ручки привязаны, да она и знать не знает про кнопку вызова, как, впрочем, и про больницу. А если подскочит температура ещё выше 40, а медсестра обход делает раз в полчаса Вы сказали, как думаете, сколько раз можно за полчаса перестать дышать?
Умоляю, позвольте мне остаться, здесь, на стуле! Я буду следить за тем, что она дышит, измерять каждые минут пятнадцать температуру, маленькой чайной ложечкой поить водой, обтирать ее горячее тело мокрым полотенцем. Мне ничего не нужно, я не буду спать, я глаз не сомкну, пока она не придет в себя. Вы хоть милицию вызывайте, хоть силой меня отрывайте, но я не покину этот бокс. Нет, я не сумасшедшая, я просто очень сильно ее люблю, я жизнь готова отдать, только бы она открыла свои красивые глазки. Я не смогу без нее дышать!
Видимо у доктора дрогнуло сердце: «Ладно, только на одну ночь. И никуда не выходить, сидеть тихо, температуру замерять и записывать. Прилечь тут вам негде, завтра сами сбежите».
На утро, заглядывая на обходе врач по моему виду и вцепившимся рукам в кроватку, а ногам в ножки стула окончательно понял, что выйду я из их отделения только со своим ребенком, и сдался. На второй день, незаконного нахождения в реанимационном отделении, ночью, меня решила подкормить молодая медсестра. Она сказала, что такое у них тут впервые и медперсонал уже ставит ставки, на сколько дней я тут продержусь на стуле и без еды. Я ее заверила, что месяц человек может прожить без пищи, а воду я попью и из-под крана в уборной. Через несколько минут она принесла мне графин с водой, стакан и еще один деревянный стул- сказала, реаниматолог распорядился. Прошло трое суток на стуле. Оказывается, можно спать урывками свернувшись клубочком на двух деревянных стульчиках. Все слезы были выплаканы. В такие моменты ни с кем не хочешь разговаривать, тебя мутит и подташнивает от страха и бессилия, хочется лечь и не дышать. Я на каком-то автопилоте записывала температуру, поила порошки по схеме, разговаривала шёпотом с Машей и пела тихо-тихо колыбельные. Три дня я не видела ее ясных в сознании, красивых глаз, три дня.
Я никогда не забуду это счастливое утро! Никогда! Я гладила свою малышку по лобику и радовалась, что температура всего 38, а личико не белое с голубыми прожилками, а немного розовое. Как заклинание, я повторяю ей, открой глазки любимая, вернись ко мне! Я люблю тебя больше всех на свете! И вдруг, Машенька открыла глаза, как ни в чем не бывало, как будто это обычное утро! Она победила! Мы победили! Огромная благодарность переполняла меня ко всем, кто не остался равнодушен и позволил мне быть рядом с дочкой в трудные для нее дни.
Вернувшись домой после выписки, я поменяла педиатра и участок в детской поликлинике, не смотря на сопротивление и угрозы, что к нам не будут выходить на дом по вызову. С того времени, в дни болезни, я всегда обнимала дочку и глядя ей в глаза, уверенно и решительно говорила, что все пройдет, она победит.
В душе мне всегда было очень страшно, но ни на каплю внешне я не позволяла усомниться Машеньке в моих словах, осознавая, какая это для нее сила и поддержка.
Да, и я купила ей белые валенки с черными галошами. Сказала моей принцессе что, если они ей не нравятся, мы можем взять краски и раскрасить их в розовый. -Мы можем нарисовать на них все, что ты захочешь! На эти слава она засмеялась и сказала, что валенок розовых не бывает. Бывает солнышко - все бывает, поверь, мама все может! - сказала и поцеловала Манюню в ее курносый носик.
№8 Мандарины
Купив в ближайшем магазине две сеточки вкусных кислых мандаринок, я, как уточка, переваливаясь с ноги на ногу спешила домой на последнем месяце беременности с объемным животом. Он был такой внушительной окружности, что даже самое большое пальто не застегивалось и приходилось накидывать длинный и пушистый шарф. На ногах были туфли-лодочки, да, не по погоде, а что делать, если нагнуться и зашнуровать осенние ботинки мешает огромный живот. "Главное, чтобы никто не заметил", торопливо перебирая ногами по жёлтой листве думала я.
Продавщица в магазине меня каждое утро встречала как родную. Ещё нет предновогодней суеты, на дворе ноябрь 2000г., а вот эта "утка-мандаринка" каждый день закупает по несколько килограмм цитрусовых. Да, я читала много журналов для будущих мам, прошла курсы подготовки и готовилась стать самой правильной и начитанной мамой, но совладать с желанием есть только мандарины я не могла. Как же я ждала, когда мой муж Вова, уже уедет из дома утром на работу! Первой задачей было влезть в пальто, оно становилось катастрофически маленьким, я даже стала поглядывать на одежду мужа. Второй задачей было купить мандаринки, и глотая слюньки, потерпеть до дома, затем скушать все до вечера, и успеть вынести шкурки, скрыв следы "преступления".
Почему я таскала сетками цитрусовые и не попросила об этом Вову?
Да вот почему! Однажды он спросил меня, а вот не хочется ли мне чего-нибудь этакого, ну у беременных есть же прихоти всякие: мел кушать, бензин нюхать, соленые огурцы с вареньем. Я прислушалась к своему растущему организму и сказала, что мне хочется мандаринок. По лицу мужа увидела некое разочарование, видимо готов был скакать за тридевять земель и раздобыть то, не знаю, что, а тут всего лишь мандарины. Поэтому без особого энтузиазма он сказал: "хорошо". Сходил, купил килограмм мандаринов, и с важным таким видом дал мне один.
-Один!! А ещё? - предчувствуя ответ, с тоской спросила я.
-Остальные тебе нельзя, категорически, а то аллергия!
- Ну дай хотя бы два, нас же двое, выставляя вперед живот, требовательно попросила я.
- Нет, потом, в следующем году поешь, может быть, поставил точку в разговоре муж.
- В следующем году?! Серьезно? Нет, подождите, как в следующем году? А как же Новый год, тоже без мандаринов?
-Новый год тоже без мандаринов, и без шампанского, ты же будешь кормящая мама! улыбаясь и уплетая за обе щеки остатки мандаринок резюмировал он.
Вот именно поэтому, я так ждала утро и прямо мечтала, чтобы Вова быстрее уехал на работу. А однажды я забыла выкинуть шкурки от мандаринов, и муж отчитывал меня, как школьницу, пугая аллергией будущего ребенка. «Да знала, да читала, да каюсь, да постараюсь» - с чувством вины отвечала я.
Но, как только наступало утро, мне невыносимо хотелось цитрусовых. Между прочим, забегая вперед, никакой аллергии ни у кого не было.
Я сдалась в роддом за несколько дней до срока. Полагала, что набрав 13 кг, я просто лопну дома. Весь срок беременности мне говорили, что нужно кушать за двоих - я и кушала! А теперь, когда на УЗИ озвучили вес ребенка, я поняла: "Зря кушала, ой, зря!"
Через две недели, проведённые в роддоме, я чувствовала себя уже как дома, по веревке поднимала на свой второй этаж пакеты с документами и работала. А ещё повторяла билеты для очередной сдачи экзамена на водительские права. Вот, думаю, рожу и сдам! Первые две попытки были не очень удачные. Ну, как, неудачные: теорию на компьютере я сдавала отлично и без ошибок, а вот как дело доходило до практики, там плакать хотели все. Сначала инструктор, он долго учил меня трогаться с места, и при этом не должен был матом выражать свои эмоции и курить. Инструкторов было много, но нервы были у всех ни к черту, так резюмировала я свои неудачи по вождению.
А когда однажды меня допустили на площадку, пытаясь отделаться и искренне желая мне выдать права, дабы больше не видеть, я в очередной раз перестаралась. Ну, как перестаралась. Инструктор, принимающий экзамен по вождению, сказал:
"Если при зажигании машина заглохнет - все, не сдала!" Зря он так сказал! Ой, зря. Вот я и жала, жала, газовала и газовала, держала обороты из всех своих сил, а машина не двигалась с места.
Дым валил валом, а я не отпускала сцепление, газовала и газовала, пока сквозь плотное облако дыма не увидела искажённое лицо инструктора. Он нарушил все договоренности: с не нормативной лексикой распахнул водительскую дверь, "попросил" покинуть салон его машины, сообщив, что первая передача включается в другую сторону, а газуя на задней передаче, я " сожгла " сцепление, и закурил. Я разрыдалась. Остальных экзаменующихся распустили, за отсутствием исправного автомобиля, и они недобро так смотрели в мою сторону. "А нужно было меня им последней за руль садить, ну и что, что я теорию сдала самой первой! "- размазывая тушь по щекам жаловалась я дома Вове.
В моей палате сменялись роженицы одна за другой, некоторые уже выписались и приезжали с коляской под окно, подбадривали меня, а я перехаживала. И как стойкий оловянный солдатик только наращивала массу.
А как же уже хотелось родить! Спать на животе! И вернуться домой! Пытаясь ускорить процесс я: ходила по лестницам в роддоме, переставляла тумбочки и кровати, мне сделали максимальное количество вызывающих уколов, но ребёнок так прижился, что похоже, готов был перезимовать в животе. Я щекотала свою малышку через тонкую кожу живота за пяточки, которые четко выпирали и тарабанили внутри. Не передать словами состояние, когда ты осознаешь, что у тебя в животе человек, живой и с характером! Ты разговорами пытаешься выманить его, призываешь взглянуть на этот мир, а он тебе - раз и пяткой под рёбра. Ну, значит ещё подождём, соглашаюсь я и вижу, как закатывает глаза врач, измеряющая объём живота.
"Вы же не слоник, пора бы уже родить" - с грустью оглядывая мой рост и вес сказала врач. Я выкатилась в коридор и сразу загуглила: оказывается, слоны имеют самый длинный период беременности у всех млекопитающих, который составляет почти два года! Длительные периоды развития распространены среди высокоинтеллектуальных животных. У них самый крупный мозг в мире, поэтому и требуется много времени для развития плода. Я вкатилась обратно в кабинет и жалобно спросила: " Я ведь рожу в этом году, я же не слоник?!"
"Договаривайтесь уже мамочка со своей девочкой, вы к нам в роддом пришли осенью в туфельках и лёгком пальтишке, а завтра уже первый день зимы и снег за окном валит валом!" - услышала я в ответ.
Я засыпала в палате, и мне снились большие красивые слоны, которые несли на себе корзины с яркими мандаринами. "Во все виноваты мандарины! Точно. Витаминов переела, а меня ведь предупреждали! "- проснувшись, подумала я. И вдруг почувствовала: началось! Ура, началось! Ой, как волнительно! Сегодня, в первый день зимы случится чудо - я стану мамой ;) И это будет самый главный и самый дорогой подарок на всю мою жизнь!
№9 Права категории В
А водительские права я все-таки получила! Да, с третьей попытки, зато правила и знаки все знала, хоть ночью разбуди. Вот эти красивые права и лежали у меня в ящике стола семь лет! Я не ездила на машине, страх так и не победила. Мне казалось, что я знаю правила движения, а остальные водители ну никак не внушали мне доверия: вот мужчина за рулём едет, поворотники не включает, а голова то вправо, то влево, как у йога хорошего, на все 180' сворачивается за красотками в коротких юбочках. В другой машине девушка катит, прелесть, а не машинка, перед лобовым стеклом собачка головой мягко покачивает, рядом котик с пушистым беленьким хвостиком, а в углу под лобовым стеклом милые медвежата. Мужу пальцем показала: смотри какая прелесть, а он брови нахмурил. Вот, а сколько водителей во время движения кофе пьют, читают, пишут смс в телефоне, красят губы и ресницы, и даже бреются электрической бритвой! Разве могу я себе позволить выехать на такую дорогу, они же все сумасшедшие, у половины я бы справку попросила. "Вот другое дело я, человек ответственный, таких безобразий за рулём не позволила бы себе"- думала я, так ни разу и не сев за руль после получения прав.
Но однажды все изменилось. Манюне сказали, что в школе ей не место, вызвали меня на беседу. Я думала, ругать будут, ребенок очень активный и мы куда-то ездим все время с ней, школу пропускаем. С другой стороны, я всегда учителя спрашивала, а она мне: отправляйтесь куда хотите и на сколько хотите, она у вас и так все знает. Домашку она не делала, потому что читала с четырех лет и писать умела, поэтому и из садика нас в школу досрочно отправили.
Пришла в школу, а мне говорят: "надо бы вам документы от нас забрать".
Как так? Мы живём от школы через дом, в центре самом нашего города, и по прописке относимся к вам. "Да не волнуйтесь вы, мы же не выгоняем, а рекомендуем вам ее в гимназию сдать - там ей самое место!"
В какую? В садик ходила напротив, школа, дом - пять минут пешей доступности. Нет тут рядом никакой гимназии. «Вам придется далеко, конечно, от дома ее возить, зато ей на уроках скучать не придется, а там ей только рады будут, идите, идите!» Я, наивная молодая мама, взяла Манюню за руку и привела в ВМЛ, как потом оказалось, одно из лучших учебных заведений города. Туда дети поступают по конкурсу, обычно после двухгодичной подготовки в т. ч. английского языка.
Благо, я этого не знала. Первая встреча случилась с завучем лицея, я, как есть, рассказала, что мол из школы нас к вам отправляют. Завуч засмеялась, говорит: «что вы, мамочка! Как мы девочку вашу возьмём во 2 класс нашего лицея, если она и на подготовку не ходила и первом классе у нас не обучалась?!». Я говорю, мол в школе сказали, что вы ее протестируете и все сами поймёте. Брови от удивления у женщины подпрыгнули ещё выше, а я развернулась и пошагала было уже прочь из кабинета. «Нет, уж постойте, раз школа нам рекомендует, будем тестировать, прямо сейчас - готовы?!» Я посмотрела на Манюню, пообещала ее любимый Чупа-чупс, если она пообщается с тетенькой. Маня с готовностью кивнула, разговаривать она очень любит. Я сидела в коридоре часа полтора и уже не на шутку нервничала.
Что можно так долго делать? Неужели тесты такие большие? Может ворваться уже и выхватить из рук "мучительницы" свою девочку? Наконец дверь распахнулась, педагог с розовым цветом щек с ходу спросила: «Где вы все это время были?! Почему Марию к нам не привели в первый класс?» - грозно прозвучал вопрос. «Да я про вас и не знала», смутившись, ответила я, и загрустила, полагая что поезд ушел. "Это наш ребенок! Все тесты она сдала на отлично, быстро, а какой у нее ум, как быстро схватывает! Завтра у нее тестирование у психолога и разговор с преподавателем английского. Если за лето выручите английский язык и сдадите педагогу всю программу, которую дети прошли за два года на подготовке и весь первый класс, мы возьмём Марию во 2 класс!"
Психолог после тестирования отвела меня в сторону и назидательно так говорит: "вижу, вы с дочкой как подружки. Это не хорошо. Вы должны быть для нее авторитетом, она не должна себя с вами на равных вести. Перестраивайте свои взаимоотношения, иначе проблемы в будущем не избежать. Видите, как она со взрослыми общается?! На равных, это же неправильно! Спорит, мнение свое отстаивает, а ей всего семь лет. Она должна слушать и подчиняться, рано свое мнение, да ещё взрослым демонстрировать". Видя мое изумление, она сбавила обороты.
- Она не прошла ваше тестирование?
-Прошла.
- Тогда мы, пожалуй, пойдем, я дружбу с ребёнком не променяю на власть и давление. Мне нравится, что она, не стесняясь может спорить со взрослыми. Мы и дальше дружить будем, даже не сомневайтесь!
Учитель английского дала нам учебники и узнав, что я знаю только французский, а муж немецкий, сказала: "Учебники верните потом библиотекарю нашему, сомневаюсь, что дело дойдет до тестирования. Думаю, вы быстро поймёте, что выучить язык не так уж просто, а ещё произношение, тем более вы родители языка не знаете ". Я принесла домой книжки и грустно смотрела на море иностранных слов. Спасти нас может только Натали! Это моя подружка, мы учились с ней в школе, а сейчас она преподает английский. Ната сказала, что уезжает в отпуск, и единственное, чем может помочь: написать карандашиком транскрипцию. И это нам очень помогло! Мы позвонили англичанке в середине июля и попросили протестировать Машу и решить, учить нам дальше, или не справились.
Час качалась я на детских качелях во дворе в ожидании дочки с очередного тестирования. Они вышли, держась за руки. "Goodbye, Машенька!"- сказала учительница.
- "Что, все плохо, можно дальше не учить? Вы с нами прощаетесь? "
- " Я говорю вам до свидания, а это значит увидимся в сентябре!
Как вы это сделали я не знаю, но вы справились, браво! И больше ничего, слышите, ничего учить не нужно! Пусть деточка отдыхает. Ещё раз прошу, не говорите с ней вы на английском больше, потому что в некоторых словах при произношении уже слышу ваше глубокое эрррр. "Вообще, девочка не в вас пошла, полагаю?! "- с надеждой в голосе спросила она.
- "Нет, что Вы, не в меня конечно! Маша папина дочка ", немного смутившись ответила я.
Меня не задел последний и подкалывающий вопрос этой леди, она меня мало знает и каждый раз при общении с ней меня кидало в ступор. Бывает так, что именно начиная разговор, первые фразы очень трудно даются, слова застревают или наоборот повторяются, запинаются, переставляются. И пока я не почувствую себя в дружественной атмосфере, мне сложно. А вот если дать немного мне привыкнуть, подбодрить - тут пойдет все по-другому.
Вот так Маша и перешла в лицей. А мне был мужем поставлен выбор: или возить ее в лицей на общественном транспорте, потратив часа полтора на дорогу в одну сторону, или ездить за рулём. У меня случилась паника.
"Я боюсь!" - рыдала я в подушку.
"Я всех боюсь, как я буду возить ребенка?!" "У тебя есть лето, вот тебе телефон самого спокойного некурящего инструктора, катайся с ним каждый день пока не будешь уверена "- спокойно, но настойчиво успокаивал Вова.
- А может ты со мной покатаешься?
-Ну уж нет, ни за что! Одного раза хватило, полдня потом глаз дёргался.
Вот уже две с половиной недели я каждый день сажусь за руль к седовласому инструктору в огромных очках.
"Это, чтобы лучше видеть и не съесть меня?! "- попыталась пошутить я.
"Седины с каждым днём всё больше, может пешком?" - пыталась я вывести инструктора из себя. Но он был не возмутим! Где такого и нашли?! Что бы я ни делала, он говорил: -"Тихонько, тихонько, мы никуда не спешим. Тихонько, у нас весь день впереди. Тихонько, не волнуйся, не прижимался, спокойно, не трогай дворники. . . " А я устала! Мне уже хочется кричать на себя от его спокойствия! Я хочу вытолкать его из машины, ну не могу слышать его "тихонько"! Все я готова, я могу, я еду - убери его от меня пожалуйста, попросила я мужа.
Инструктор доложил моему супругу, что я почти готова. И он незамедлительно решил это проверить, выдал вечером мне ключи и сказал - прокатись! Ладно, с вызовом сказала я и начала собираться. Мне нужно было потянуть время, ну что бы в час пик не ехать на машине. Маршрут от дома до лицея с инструктором катали каждый день, знала все, до боли в зубах. Голова знала, а ноги и руки тряслись. Я решила сделать перед выездом: прическу, макияж, примеряла одежду, обувь, короче максимально тянула время. Через три часа сборов, время на часах показывало 22ч. я поинтересовалась у Вовы: -"Может завтра? Спать уже пора?"
- Нет! Покатайся!
- Может ты со мной рядом посидишь?"
Вова без слов вложил мне ключи в руку, вывел меня за дверь и закрыл за собой дверь. Ничего не оставалось делать. В машине я завела мотор, потом заглушила, снова завела, снова заглушила. Блин! Эта машина работает как часы, пожалуйста не заводись, зачихай, закашляй. Прошел ещё час, я сидела в машине и медитировала. Потом сделала дыхательную гимнастику, подышала. Пранаяма позволила раскрыть и выпустить на волю эмоции, я заплакала. Затем зарыдала от обиды, что не могу собрать волю в кулак и выехать на эту пустую ночную дорогу! Нет уже машин! Ночь! Сижу в автомобиле четвертый час. Хочу домой, а там он сидит - умеющий водить. А я не способная! Не уравновешенная, выносящая мозг инструкторам трусиха! 22ч-23-00-1-2 часа ночи уже, а я все сижу и медитирую. Уже не плачу. Машин нет, тишина и звёзды. Ладно поехали, говорю я в слух и начинаю молиться. Выруливаю на дорогу и еду: медленно, не больше двадцать километров, прижавшись носом почти к лобовому стеклу, сжимая руль до боли в пальцах. Радио в машине выключила, что бы никто не отвлекал меня своими разговорами во время движения по пустой дороге. В голове возникает вопрос: как о том, что я еду сама за рулём узнает Вова, он же спит уже, а я еду? А он и не знает какой подвиг случился! И тогда я вспоминаю, что по пути следования, после моста работает в ночную смену его знакомый в автомастерской. Эврика! Нужно завернуть туда, как будто невзначай. В третьем часу ночи я завернула в железные ворота и въехала по дорожке до автомастерской. Работы у ребят видимо было много, по всей длине дороги до боксов с права и с лева стояли разные машины. Я упёрлась в открытые двери, оттуда с удивлением вышел приятель мужа Жека.
-Привет! А ты Вову не видел? выдала я ужасно глупый вопрос, зная, что мой Вова давно спит дома.
- Нет, не видел. У тебя же его машина? удивился Жека вытирая руки ветошью от масла.
- Ладно, я так спросила, пока! Не переживай машину не угнала, он сам мне дал.
Я с важным видом села за руль и поняла, что мне тут не развернуться! Блин, совсем стыдно было бы попросить Женю выгнать мне машину задом обратно на дорогу. Я вцепилась в руль и кусая губы дала заднюю, машина медленно поползла. Я казалось крутила головой, но в какой-то момент по исказившемуся лицу Жени и внимательным лицам остальных ночных работников автосервиса в последний момент нажала на тормоз. Они выдохнули, а я переведя взгляд в право в сантиметре от своего левого бока увидела бампер дорогого джипа. Женя вежливо так, поинтересовался, не помочь ли мне выехать? Я махнула рукой, мол не парься, подала в перед и снова двинулась задним ходом, мысленно призывая Вселенную помочь мне выехать и не позорить свои водительские права. Да, это было долго, да зигзагами, да мне махали руками ребята, показывая направление, да было стрёмно, но я выехала на дорогу. Проехала один перекресток и как только автосервис скрылся из виду перепутала педали и врезалась в бордюр.
Все, баста! Слезы брызнули из глаз как у клоуна в цирке. Какой-то таксист заметил мое странное положение на пустой дороге и вызвался помочь. Я попросила его отвезти меня домой. Он уговаривал не бросать тут машину, поехать тихонько за ним, но я была уже без сил и рыдала.
В пять часов утра я пришла домой и громко бросила ключи на стол. Вова проснулся и поинтересовался почему я так поздно? Почему? Он ещё спрашивает почему?!
Я села на пол и заикаясь, размазывая макияж по щекам, сказала, что больше никогда не сяду за руль. Он посмотрел в окно, место где обычно стояла машина было пусто.
- А где машина? Что случилось? Врезалась? Разбила?
- Вот, тебя больше интересует эта железяка! И я не виновата! Ты сам мне сказал катайся, вот я и доехала куда смогла и врезалась. Да не в дерево, в бордюр. На утро Вова забрал машину, сказал, что я ее даже не закрыла. От слова совсем, окно открыто, дверь не прикрыта, на сигнализацию не поставила. Хорошо люди у нас честные и не забрали из машины документы и вещи.
"Ну ничего, у тебя ещё десять дней до 1 сентября, будешь водить, главное у тебя уже есть права. Это же не трёхлетнюю программу английского языка выучит за полтора месяца, а всего лишь баранку крутить! "- подмигнув Маше сказал оптимистично настроенный муж.