Ему сломали кости, а потом
Его уже бесформенное тело
Палач, свернув под крики колесом,
Оставил, чтоб на площади смердело
И каждый, кто затем здесь проходил,
Будь лорд или продажная девица,
Глаза свои в сторонку отводил,
Туда, где куст черемухи ветвится
С тех давних пор прошло уж много лет,
Никто не вспомнит проходящих лица,
Но раз в году черемуховый цвет
На площадь белым саваном ложится...
*«Приговорённому к колесованию железным ломом ломали все крупные кости тела, операция оканчивалась двумя или тремя ударами по животу и переламыванием станового хребта. Разломанного таким образом человека клали на горизонтально поставленное колесо так, чтобы пятки сходились с заднею частью головы, и оставляли его в таком положении. Колесо устанавливали на шест. Приговорённый оказывался лицом вверх, и умирал от шока и обезвоживания, часто довольно долго и мучительно... Страдания умирающего усугубляли клевавшие его птицы...»