„Не сотвори себе кумира!” –
Кто только нам ни говорит.
Наверно, с основанья мира
Неважно с этим обстоит.
Душе от гнёта нету спаса,
Сквозь толщу тёмную веков
На нас глядят с иконостаса
Глазищи строгие богов.
И чтоб сомненьем не размылся
Ученья их могучий дар,
Над тем, как мыслим, потрудился
Поп - православный комиссар!
Во славу идолов небесных
И их наместников земных
Молитвы пелись, гимны, песни,
Как будто песен нет иных.
Казалось, это всё уйдёт
По воле нашего народа,
Вовеки не пересечёт
Рубеж семнадцатого года.
Иль горький привкус жизни новой,
Или привычки прежних дней.
И вот уж мы опять готовы
К обожествлению вождей.
Нам, по иллюзии момента,
Казалось, будет жить в веках
Усатый образ – в монументах,
Картинах, бюстах и стихах.
Известно всем, что дальше было,
Не скажешь куцею строкой,
Как нас душило, мяло, било
Самодержавною рукой.
Урок нам дали лет на сорок,
А прозревали мы - не раз,
И в прежний раж впадали скоро,
Лишь обновив иконостас.
Нам столько раз лепила пресса
Портрет радетеля-вождя,
Слугу народа и прогресса –
Чтобы… обгадить, погодя.
Пусть отрицаньем отрицанья
Жизнь объясняет диамат,
Нам, с нашим опытом познанья,
Стал этот довод слабоват.
Но с каждым годом всё виднее,
Как фальши сыпется труха:
Кто был гигантом, кто – пигмеем,
Хоть был любой - не без греха.
(из романа автора - "Крушение, или 45/52", Часть 2)