Тебя принёс мой сын щенком, четыре лапы и два уха.
Такой забавный и смешной, гонялся за ногой как муха.
Наполнил будни дел текущих заботою и суетой.
Грыз наши тапки и ботинки, то в бак залезешь бельевой.
Назвали "Зетой", - всем по нраву! Ты быстро начала расти.
Платили деньги за уроки, чтоб знала, как себя вести.
Но ты свои собачьи нормы, видать постигла самаучкой.
Ведь эти деньги у Никитки, считались личною получкой.
Прожив в Москве почти два года, сменила город на деревню.
Где и жила среди природы, в собачьей будке перед дверью.
Приставлен был к тебе охранник, кормил и дважды в день гулял.
Клещей снимал с собачьей шкуры и воду в миске проверял.
Ну, а в субботу с воскресеньем мы сами няньчились с тобой.
Кормили мясом, кость давали и в лес водили за собой.
Под шашлычок, мы пели песни, ты подвывала невпопад.
И каждый был от жизни сытой, в неё влюблён и очень рад.
Порою местные собаки с тобой хотели погулять.
А ты своих "кровей дворянских", им не давала замарать.
Но и тебя "лихой попутал", и "безпородный лавелас".
В ночь полнолунья обрюхатил, в собачьей позе, без прекрас.
И в продолжение любви этой, ты семь щеночков понесла.
Сама отгрызла пуповины, но их к себе не приняла.
Так верная "Дружку"- бродяге, до смерти самой ты была.
И всем породистым овчаркам, ни разу в случках не "дала".
Терпела кошек по приказу, для ловли мышек их держали.
Но и сама умела лапой мышей давить, чтоб сыр не жрали.
Двенадцать лет мы были вместе, но смерть Никиткина пришла.
И ты как верная подруга, за ним в мир не земной ушла.