Бомж на дороге, в глазах пелена,
Зрачков и не видно, лишь пьяная тьма.
Пустите погреться, просил он меня,
Замерзну, погибну, откройте подъезд,
Да кто его пустит, скоро конец.
Перчатки потеряны, спиртом несет…
И мимо спокойно проходит народ.
Он тащится, падает, снова встает,
И вновь он с отчаяньем кого-то завет.
Он падает навзничь, прямо в сугроб,
И маты несутся где-то у ног.
А люди все шли, и мороз все крепчал,
Бомж белым платочком лицо вытирал.
Его он хранит, старой ткани кусок,
С оборкою синей, грязный комок.
Мороз опускается, город молчит,
И тусклый фонарь у подъезда висит.
Мороз все крепчает, идти бы, идти,
Уж скоро общага, погреется б зайти.