Осенние стихи

***
Шарлатанка осень разметала
Золотые косы по земле,
А потом о счастье растрепала
Всей своей березовой семье.

И волшебным действием с пеленок
Золотистой праздничной порой
По листве прошелся олененок,
И листву насыпал он горой.

Что-то призадумались осины,
Грустным стал осенний дивный сон,
Из коры сереют их лосины,
Но смеются тихо в унисон.

Вот они осенние разломы,
Яркие кленовые листы,
Рядом безутешная солома,
Из травы, засохшей до весны.

Зеленеет вредная крапива,
Все желтеют, зелена она,
Словно на века напилась пива,
Словно она вечная сосна.

А шарлотка славно получилась,
Яблоки в ней спрятались сполна,
Осень пить с ней чай не разучилась,
И тепла нахлынула волна.
16 октября 2020


***
Листва с осин почти не облетела,
еще березы стройные чисты,
а я опять сижу полдня  без дела,
все потому, что мокрые листы.

Простите, листья влажные повсюду,
и дождь идет сквозь сутки напролет.
Конечно, не без дела.  Я не буду
сидеть, смотря в оконный переплет.

Я напишу, исправлю и продвину
в сети себя.  Куда и почему?
Куда-нибудь не всю, а половину.
Зачем мне суета, зачем? К чему?

А просто так, другого дела нет ведь,
меня списали, возраст мол, года.
Я не пою, не сплю, ведь не медведь я,
но я еще строптива и горда.

Пусть дождь идет, с зонтом, но погуляю.
Пусть снег, мороз - я выйду на крыльцо.
И солнце я люблю пусть на поляне,
где ветер обдувает мне лицо.
05 сентября 2017


***
Пронзительно чистое небо,
безбрежно-пленительный взгляд.
Смотрюсь я, конечно, нелепо.
А Вы как божественный клад.

Забралась в знакомства случайно,
искала, не зная кого,
и Ваша улыбка, как чайка,
вошла в мое сердце легко.

Не думайте, я не вернусь к Вам
по той незабвенной тропе,
что топчет в сети милый клан дам,
не я суждена Вам в судьбе.

Пройду, улыбнусь и забуду,
сама себя дерну в струну.
Нет, нет, я любить Вас не буду,
не буду скулить на луну.

Приятно, что есть еще парни
моих многочисленных лет.
Они, может быть, будут парой...
Не мне короли! Мне валет...
30 сентября 2015

***
Любовь ушла гулять по небу,
она исчезла в облаках.
Любовь уходит так нелепо,
как что-то вечное в веках.

Ты был таким, таким, как боги.
Ты был каким-то неземным.
Ты улетел. И рвутся слоги,
не прилетаешь в чудо сны.

Случайно вместе танцевали,
не разлучаясь ни на миг,
поверхностно любовь узнали,
не утоляя плоть и крик.

Ты был таким, таким красивым!
Ты был уступчивым порой.
И если мог, был даже льстивым.
Остался пройденной игрой.

Мы вместе время коротали,
когда оно лилось рекой.
А мы два берега, но в зале.
Забыт. Забыта. Ты не мой.
02 сентября 2013


***
Над стадионом светит солнце,
искрится травка как палас.
Пока пустынно здесь и сонно.
Еще нет регби. Тихо. Класс.

Настырно вертолет летает,
он смотрит, ищет чью-то тень.
Он зарывается и тает,
за стадионом ищет сень.

Но вертолет шумит упрямо,
он не нашел кого искал.
Так подожди, не прыгай в яму,
не будь на солнце как Икар.

Еще чуть-чуть придут ребята,
они запрыгают как мяч,
они крутые, словно львята,
они регбисты, скоро мачт.

Здесь будет шумно и игриво,
и будет множество команд.
Пока лишь вертолет ретиво
мне заменяет детский гвалт.
02 сентября 2013


***
В огромном небе пролетает,
гудя обычный самолет.
Он быстро и уютно тает,
весь в облаках, его уж нет.

За ним летит второй  по курсу
и исчезает в облаках.
Погода с солнцем им по вкусу.
Пришли регбисты. На полях

они летают друг за другом,
они бегут за кругом круг,
и стадион им будет другом.
Вновь вертолет пошел на круг.

И как-то сразу потемнело,
похолодало над рекой.
И  только поле зеленело,
не зная в регби свой покой.

Ребята бегают по полю,
и серебрится лишь река.
Прекрасно все, как сила воли.
И регби - это лишь игра.
02 сентября 2013


***
Мне повезло. И вновь летят салюты,
поднявшись выше дома хоть чуть-чуть.
Мне видно шар. Рассыплется, где людно.
Вокруг него лишь тучи, холод, муть.

Смотрю салют украдкой из-за шторы,
и вижу шапки огненных цветов.
Они сверкают, вьются, словно горы
там за окном, за домом шум шаров.

А вот сегодня снова как-то круто
возник из самолетов чудный шар,
он разлетелся пламенным салютом.
Спасибо тебе летчик и радар.

Какой каскад из самолетов - чудо!
Потом они шли ромбом, просто класс.
Потом они исчезли круг за кругом,
да ими управлял какой-то ас.

Я так встречаю майские парады,
День города, ноябрьский парад.
Летите самолеты, я вам рада.
Взлетайте вверх салюты, мир вам рад.
8 сентября 2013


***
Не везет. Не везет. Повезет.
Исчезает реальность простая,
что-то долго везение ползет,
когда осень листочки листает.

Видно странный случился расклад,
и финансы ушли по этапу,
не осталось на скромный оклад,
и осталась медведю лишь лапа.

И нечаянно вздрогнул каскад,
и прошли по душе суеверия,
хоть пиши про везения доклад,
и слагай лишь стихи о доверие.

Замолчать, задышать, заморгать,
где каскад, где есть сад, где есть клад.
Все простить, не просить, укусить
этот склад, где оклад, где шел град.
17 октября 2013


***
Ох, эти розы на окне,
они цветут в угоду моде,
когда душа лежит на дне,
цветы цветут не по погоде.

К тебе  летит моя душа,
но зацепилась за колючки.
Все возражения круша,
мечта летит, минуя кочки.

Ох, эти розы на окне,
на них бушуют вновь бутоны.
Но мысли тянутся к тебе,
они свежи как хлеб, батоны.

Ты разлюбил, но не забыл,
ты далеко, не выше неба.
Про розы чайные забыл,
и мы не ели вместе хлеба.

Ох, эти розы на окне,
они в горшке стоят, не в вазе.
Но отражаются в стекле,
в простом стекле, а не в алмазе.
12 ноября 2013


***
Желтизна разбрызгана на листьях.
Легкая прохлада ветерка.
Пусто на душе. Любви нет в мыслях.
Память затянули облака.

Грустно. Бесконечно одиноко.
Глупо. Никого я не люблю.
Так бывает осенью глубокой,
в сентябре лишь руку пригублю.

Надо просто жизнь переиначить,
нужно поменять местами все.
Где-то ждет любовь, нельзя иначе.
Осень первозданная еще.

Осень пролетает желтым солнцем,
освещая мир своей красой.
Посмотри, дружок, в свое оконце,
полюбуйся лиственной лисой,

что прошла красиво по деревьям,
обнажая ветви от листвы.
Желтый мир порывистых стремлений
исчезает с ветром до весны.
19 сентября 2011


***
Щедро украшена почва листвой,
так и шевелятся желтые птахи.
Лес золотится малейшей тропой,
осень всегда - наша лучшая пряха.

Шорохом медным прошли по ветвям
капли дождя и скатились по лужам.
И заблестели тут тысячи ям
темной водой, а в ней листики кружат.

Желтым каскадом раскинулся клен,
Царь не иначе, он краше всех братьев.
Вот бы рисунок такой да на лен,
всех бы невест приодеть, даже сватью.

Грусть меня гложет, а брови в разлет,
словно то ветви, да те, что без листьев.
И наблюдаю я листьев полет.
Вот по листве уж не дождь - ветер свищет.

Солнечный терем стоит из листвы,
весь он пронизан летящей зарею.
Ветви огромные. Как любим мы
Здесь посидеть. Я люблю клен, не скрою.
12 октября 2011


***
Человек творит себе подобных,
только неудачно иногда,
а то вдруг - родится преподобный,
а то вдруг - ученая среда.

Гены в нем заложены веками,
в них все есть про цвет и про глаза,
что бывают рядом с небесами,
или кареглазая слеза.

Видите, меняют жизнь дороги,
как растут огромные дома.
Вот автомобильные потоки,
там садов безудержных волна.

Солнца луч бежит по стеклам окон,
а за ними новенький уют.
Электронный мир закутан в кокон,
сотовый, компьютер в мир ведут.

Космоса дороги нам подвластны,
и глубины можно все достать.
Можно жить сто лет, нам век подвластен,
можно из мартена выжить сталь.
30 сентября 2011


  ***
  Ваши ногти, как листья березы,
  золотисты и нежно - ровны.
  Ваши волосы - солнышка слезы,
  распустились как гребни волны.
 
  А ресницы висят надо мною
  прикрывая пылающий взгляд.
  Побелеют они лишь зимою,
  когда осени меркнет наряд.
  14 октября 2011


***
Какой простор дает твой взгляд
для мыслей тленных и забытых!?
Он - розмарин для щек умытых.
Он - торт любимый, сладкий яд.
 
Твой приторно - голубоватый
небесный, ясный, мирный взгляд,
как дар небес, как яства ряд.
Он, может, просто глуповатый?

Но мне теперь уж все равно,
что мыслишь ты внутри вселенной.
О, этот взгляд, такой отменный!

Что я невольно им давно
благополучно одержима,
без рук и прочего нажима...
8 сентября 2010


***
Тревожно шуршала листва по утрам,
идти в лесу жутко, ужасно.
Какой-то помятый мужик в лес удрал,
и взгляд его в спину ужалил.

Иду осторожно, потом вдруг побегу.
Куда, от кого? Шорох листьев.
Мужик прошел быстро, сверкнул, ни гу-гу.
И трески ветвей, словно выстрел.

Ой, страх пробежал. Я вдруг встала. Стою.
Смотрю на него. Он проходит.
И липа сверкнула листвой. Я молю,
а там за листвой солнце всходит.

Он сам вздрогнул быстро, как листья осин,
а я замерла, словно липа.
Стоим среди елей, огромных верзил,
а взгляд его яростный слепит?

Он вдруг пошатнулся и быстро пошел,
а я побрела, где люднее.
В лесу одиночество  - шорохов шок,
здесь  ходят одни, кто беднее.
19 сентября 2010


***
Зачем ты смотришь на листву златую,
вздыхая мощной грудью обо мне?
Не отдохнешь ты, милый мой, во сне!
Ведь я еще одна, но не статуя!

Не прячься от моей любви в карете,
не уходи, любимый, навсегда.
Скажи ты лучше мне простое "Да".
И не грусти ты в полночь в Интернете,

Очнись же ты от грустного  забвения!
Вздохни у телефона, -  связь  со мной!
Забудь ты гонор, брось свои сомненья!

Ведь ты любил, ты милым  был весной!
Отбрось, забрось  ты злобу и сомненья,
лети, плыви  с осеннею листвой!
3 октября 2010


***
Вонзилась боль в больное сердце лихо.
И обреченно вскрикнула душа,
как будто бы за нею ни гроша.
И смерть взглянула ниоткуда тихо.

Я содрогнулась, словно от позора.
В больном мозгу запрыгали слова,
что будто бы всесильная молва,
вдруг докатилась с тягостным укором.

Все. Жизнь прошла и некуда деваться.
Пришел конец с косою на шесте.
И вдруг кричат:  «Пора, друг рассмеяться!»

Не поняла зачем.  Жизнь во Христе.
Да полноте, не надо усмехаться.
Ведь все нормально в нашей суете...
11 октября 2010

***
На детской площадке двенадцать собак.
Их лай голосистый и злобный
собой говорит, что их жизнь не табак.
Они, как отряд здесь особый.

И лают собаки с утра до утра.
Свободная стая удачи.
Их лай достает всех котов до нутра.
Дома здесь как соты, не дачи.

Бродячие стаи огромных собак
удел городских завихрений.
Они отгоняют пришедших на брак,
и мстят домовым сновидениям.

Собачек не ловят, не кормят порой.
Они давно сами с усами.
И дети боятся забыться игрой.
На детской площадке вновь стаи...

Но кто-то собак всех  убрал со двора.
Коты давно сами исчезли.
Мышата свободно снуют по утрам,
собачью еду крысы сгрызли.
16 сентября 2009

***
Солнце светит ярко, словно осень
милая, игривая пора.
Затаилась осень в гривах сосен,
в твоей гриве львиная гора.

Я закрыла на замок карманы,
чтоб ключи не сунул ты любви.
Надоела страсть твоя, обманы,
чтоб еще не крикнул мне раз – «Фи!»

Пруд затих, он ровный, будто небо,
зеркало воды средь берегов.
Как-то между нами все нелепо,
так скажи, что ты на все готов.

Расстегну замки своих карманов,
положу ключи в них от любви,
окунусь в любовь твоих обманов,
так шали, любимый мой, шали!
3 октября  2008


***
День учителя желтой осенью,
он листвой мир жжет и не спросит их,
как горит звезда, как дарить цветы,
как любить людей, словно я и ты.

В день учителя, листья красные,
а глаза у них знанием ясные.
Ты спроси у них теоремы звон.
Песню спой свою в школьный микрофон.

В день учителя, в солнечный денек,
посади в тени тонкий тополек,
когда год пройдет, этот школьный год,
тополь зацветет, знаниям всем итог.
3 октября 2008


***
Красивый, обаятельный,
большой и привлекательный.
Тебя я знаю так давно,
что можно нам снимать кино.

И в первой серии у нас,
был сказочный студентов класс.
Что делал там, не помнишь?
в обнимку сдернул шторы.

Пусть не со мной, с другою,
с любовью был такою.
Красивым, мощным был всегда,
итак, с тобой бегут года.

Ты стал отличный менеджер,
поэтому, поверишь ли,
приятно быть с тобою рядом,
среди приборов камнепада.
03 октября 2008


***
Листва златая в золотых лучах
струиться по лесам, садам и паркам,
как будто вся купается в мечтах,
как будто пьет ликер в чудесных барах.

И я среди осенней чистоты
вдыхаю воздух солнечной прохлады,
я упиваюсь светом красоты,
что в мир дают осенние рулады.

Листва желтеет, наполняя мир,
какой-то неуемной тихой властью,
как будто приутих плохой вампир,
как будто запоздают все ненастья.

Пусть буреломы жизни помолчат,
пусть запоздало чувства погуляют,
пусть хвостики мелькнут в листве бельчат,
пусть люди о красе земной узнают.

Насытиться красою невозможно,
вбирая разноцветную красу
в свои мозги легко и осторожно,
потом я это людям отнесу.
29 сентября 2007



***
По лесу тихо ходит осень,
уныло трогая листву.
К ней безразличны только сосны,
роняя иглы на листву.

Заря, цветами лишь играя,
роняет блики на листву.
А иглы, в бликах замирая,
бранят опавшую листву.

А я осеннею порою
иду с тобой, топчу листву.
Тебе я тайны приоткрою,
рукой хватаю я листву.

Тебя не трону, то опасно.
Смотрю, как кружится листва,
под солнцем все дорогой ясно:
желтеет светлая листва.

Опять люблю. Осенней тайной
к тебе я в сердце загляну,
прильну к тебе я нежной ланью,
сглотнув невольную слюну.
7 сентября 2005


***
Шорохи желтого зарева
под ноги жмутся, шуршат.
Листья кленовые знаменем
осень листвы завершат.
 
Небо высокое, вольное.
Солнце лучами слепит.
Не было лета здесь знойного,
осенью каждый сопит.
   
Бабье вращается лето все,
листиком с неба летит,
дом вам покажется клеткой лишь,
вольная воля - магнит.
 
Листья златые, роскошные
желтым ранимым листом
падают мне под окошками,
кружат последним витком.
   
Клена листва как салфеточки,
листья березы малы,
рядом летают соседушки,
вновь, оголяя стволы.
4 октября 2005


***
Бывает хорошая осень,
бывает хорошая жизнь,
бывает закрашена проседь,
бывают одни: воздержись.

Бывает - везет ненадолго,
бывает какая-то мгла,
бывает счастливая доля,
бывает, что колет игла.

А знаете, жизнь бесконечна,
пока ты еще на земле,
пока ты немного беспечна,
пока ты вся служишь семье.
5 ноября 2005


Тренажер

Тренажерный длинный зал,
все открыты окна,
тренер в зал меня позвал,
чтоб от пота мокла.

Все отлично, без проблем
я прошла все трюки,
мне приятен в мышцах плен,
нет кромешной скуки.

Я десятки, сотни раз
гири отжимаю,
словно жму их на показ,
но все понимаю:

мои мышцы - молодцы,
я вдыхаю воздух.
Тренажеры – хитрецы,
кожа стала с воском.

Распрямилась складки губ,
на лице улыбка.
Кто сказал, что тренер груб?
Он от пота липкий.

Он все смотрит, как я жму.
Я скучаю по нему.
5 сентября 2004


Сауна

Русский, местный богатырь.
Чем он занят, где бывает,
где его сегодня тыл,
где он груши оббивает?
Он идет среди гантелей,
среди штанг и тренажеров,
гордо носит ноги, тело.
Богатырь, он словно джокер.

Кто не справится - поможет,
штанги двигает спокойно.
Кто-то скажет: "Ну и что же?
Рядом с ним все так достойно!»
Слух еще был, что бывает
он волшебником всех саун,
кто уже и в них взвывает,
а при нем молчит про аут.

Он зашел, подлил водицы,
голова под потолком.
Пар готовил для девицы,
и махал одним платком.
Все тепло перемешалось,
пот полил из всяких мест,
люди еле помещались,
помолились, был бы крест.

Вот зашла: худа, красива,
и на полку улеглась.
Он взял веник, но чуть льстиво,
и пустил свой веник в пляс.
А жара такая стала,
что все дальше - без меня!
Я с той сауны сбежала,
будто бы как от огня!
13 сентября 2004


Одинокая струна

Перекрыты взгляды, разговоры,
тихо шевелится Интернет,
я совсем затихшая, без ссоры,
за окном огромные просторы,
рядом никого сегодня нет!

Ты бы до меня слегка коснулся,
быстро пробежал вокруг стола,
или надоедливо споткнулся,
или о хорошем заикнулся,
лишь бы иногда с тобой была!

Годы пролетают расторопно,
снова бесконечные дела...
Выступить перед другими робко?
Быть на сцене незаметной кнопкой?
Я за это годы отдала.

А потом опять одна затихну,
без тебя останусь я одна,
и пройду спокойно мимо пихты,
с мыслями такими: "Ох, и лих, ты!"
Без тебя звенит моя струна.
16 сентября 2004


Музей осени

Музей среди леса, полян и дорог
искрит золотистою охрой.
Мы в осень с тобою зашли за порог,
и шли по траве утром мокрой.
Вторгается осень янтарной листвой
в леса.  Изумрудные зори
еще освещают деревья собой,
в них ветер с листочками спорит.

Мерцает богатство из красок и тем,
деревья покрыты ажуром.
Луч солнца из мира небесных систем
в янтарь здесь вонзился амуром.
Приятно пройти среди злата листвы,
где светит нам цвет изумрудный.
Осенний лишь дождь загрустил словно ты.
Прекрасен твой взгляд или мудрый.

Художники осень возьмут на холсты,
полотна поставят в музеи.
Нефрит, изумруд и янтарь – мир листвы.
Картины в музее висели.
Твой взгляд, словно осень, застыл средь листвы,
иль память застыла в музее.
И мокнут в картине деревьев стволы,
и мох на них. Мысли звенели.
18 сентября 2004



Доярка

Задышу я осенью золотой,
сразу и улучшится мой удой.
Зашуршу я листьями по стихам,
да задую ветрами по лесам.
Будет урожайным високосный год,
будет у коровушек славный мой уход.

Я пройду дороженькой: стук, стук, стук.
А за мной коровушки: тук, тук, тук.
Подою я козочек и коров,
будут они дойными на покров.
Будет урожайным високосный год,
будет у коровушек славный мой уход.

Полушалком красочным утеплюсь,
под его прикрытием помолюсь.
Да зайду к коровушкам я на миг,
и затихнет в душеньке моей крик.
Будет урожайным високосный год,
будет у коровушек славный мой уход.

Я пройду хозяюшкой по двору,
мусор  и все  лишнее уберу.
Я поглажу козочку и кота,
будет все ухожено у скота.
Будет урожайным високосный год,
будет у коровушек славный мой уход.
29 сентября 2004


Прозрачная нить

Бурые волны надменных лесов
солнце еще сохраняют остатки.
Времени года прошло колесо,
люди живут в нищете и достатке.
Трудно надменно свой лик сохранять,
спину не гнешь, так сгибаются мысли,
словно по жизни свою тянешь нить,
чуть задержался, тебя в вечность смыли.

Только листва золотится еще,
несколько дней - до весны улетела.
Трудно узнать, что теперь хорошо,
лучше не гнуть свои мысли и тело.
Любит - не любит, прозрачная нить.
Ценит, оценит, оплатит расходы...
Можно на свете любимой прослыть,
если читать чьи-то мысли как коды.

Можно любить, без любви целовать,
можно в оплату собрать все расходы,
можно за деньги ложиться в кровать,
будешь богатой, взимая доходы.
Можно листвой любоваться и все,
бедная будешь -  финансы, считая.
Жизни простое промчит колесо.
Будешь, как листья ты осенью таять.
13 октября 2004


Свет осени

Из тумана в солнце Симферополя
я въезжаю словно в дивный свет.
Серебрятся ветви лишь у тополя,
А каштаны с ветром шлют привет.
На перроне ждут меня любимые,
и букет из роз бежит ко мне.
Господи, какие же вы милые!
Я о вас мечтала лишь во сне.

В городе дома стоят прекрасные,
древность, современность - все при нем,
дни здесь бесконечно длятся ясные,
а листва еще горит огнем.
Осень в парках нежная и теплая,
на пруду из уток хоровод,
ночь за солнцем сразу очень темная,
заблестит в ухмылке местных вод.

И такси бегут тогда по городу,
словно бесконечность по судьбе,
еду я спокойная и гордая,
и слегка скучаю по тебе.
Осень ожидания и беспечности,
осень грусти, вздора и тоски,
все осталось где-то в дикой вечности,
и давно исчезли те листки.
31 октября 2004

Фойе любви

Что делать, если юмор жизни
влечет в неведомую даль?
Похоже, страсть мы не изжили,
а возраст - юмор и печаль.
Когда и я, и ты годами,
все как не надо, набекрень?
Что чувство к нам пришло с дарами
одних лишь слов, давая крен.

И осторожно, выбираясь
из этой страсти не для нас,
я убегала не ласкаясь,
боясь твоих горящих глаз.
В охрану маму попросили,
чтоб сторожила от меня.
Тебя в любовь не тянут силой.
Кто нас на части разменял?

Какое все - таки болото,
любая чувственная новь!
А кто любовь спасает? Кто-то?
Как тяжела порой любовь!
Кому понять - детей ты младше,
я – старше матери твоей,
меж  нами много разной фальши,
была любовь, теперь фойе.
5 сентября 2003


***
Листья зеленеют,
словно не сентябрь.
Холод, ветры веют,
будто бы октябрь.

Я совсем замерзла
в лиственной глуши.
Листья не измерить,
будто камыши.

Небо темной страстью
замерло и ждет,
что сентябрь проснется,
желтизна пойдет.

И бескрайним морем
зеленеет лес,
как бы перед смотром
праведных небес.

Мокрый цвет асфальта,
мокрые листы,
и сентябрь альтом
в холод шлет мосты.
5 сентября 2003


Вне возраста
Душа влюбляется вне возраста,
не понимая, почему
ее кончаются возможности
и в голове, и наяву.

Проходит таинство лингвистики,
и остается в реках плес,
душа страдает лишь неистово,
неся в себе подобный крест.

Не надо мучиться бессонницей,
такой удел мне не впервой.
Ну не влюбляюсь я ведь в конницу,
а только в роту: ой, ой, ой!

Все это глупая нелепица,
мои страдания души,
два дня пройдет, и он отлепится,
чтоб снова чувствами крушить.

Не бойтесь, мальчики и дедушки,
мужчины милые, меня.
На вас смотрю почти без ретуши,
вас в преисподнюю маня.
6 сентября 2003


Начало

Листва качается, качается
под ветром томно и легко.
С мальчишкой девочка встречается
и с ним уходит далеко.
Идут куда-то в звездной россыпи
и окружение полей.
Идут красиво, гордо, рослыми,
со знанием города, аллей.

А здесь совсем иначе видится,
когда за далью, видно даль.
Когда им не на что обидеться,
когда все небо в звездах - шаль.
Они идут и не касаются,
им жалко чувство нарушать.
Они словечками бросаются,
им только руку бы пожать.

И поцелуи в отдалении,
они до них не доросли.
И их любовь - флюид пленение,
они флюидами вросли.
В них чувство есть как небо звездное,
им еще много в жизни вновь.
Пора домой, ведь время позднее,
слегка проклюнулась любовь.
6 сентября 2003



Парковка

Втекают в небо клубы пара,
тропинки вьются у дорог,
в моря вошли все речки даром,
а милый мой забыл порог.
Кем ты увлекся, мой любимый?
В какой еще попал ты плен?
Кому ты был сегодня милый?
К кому ушел, осенний лен?

Листва без солнца не желтеет,
зеленый, мокрый, темный цвет,
и не видны густые тени,
без солнца, теней вовсе нет.
А без тебя я не старею,
никто не снится по ночам,
осенний лист на ветке реет,
а мне остался горький чай.

Машины едут по дорогам,
А кое-кто бредет пешком.
Ты изменил себе, но строго
не обвиняй себя молчком.
Пусть ты ушел к другой парковке,
ты в новом доме соловей.
Твоя осенняя стыковка...
Ты только с ней гнезда не свей.
09 сентября 2003


***
Вновь осень нежною походкой
вошла в лесную тьму и сень.
Какая славная погодка!
И желтый лист на крону сел.

Явилось небо голубое
сквозь мглу таинственных дождей,
а в небе света перебои,
и радость светлых новостей.

Сиянье нежно - золотое
сверкает редкою красой.
Какое счастье есть простое:
то осень движется лисой.
09 сентября 2003


***
Цветом наслаждаюсь в солнечную осень,
солнце затерялось в золоте ветвей,
красные соцветия, словно это проседь,
еще робко ищут, где же соловей.

Кто споет им песню царственного лета,
кто восхвалит это чудо красоты?
Но все больше, больше желтизны, как меток,
до чего прекрасны осени листы!
12 сентября 2003


***
По осени страдает влюбленная душа.
Она опять не знает, кому же так нужна.
А он ее не хочет уже в который раз,
и юмор в ней хохочет в какой-то пересказ.
 
Златое излучение спустилось на Москву,
а я опять страдаю, впадаю в грусть тоску.
Мужчина осторожный молчит и ни гу-гу.
Скажи хотя бы слово, молчанье - не пойму.
12 сентября 2003




***
Фиалка смотрела на клен:
высокий, красивый, ажурный.
Фиалка любила, а он,
Он был безответственно - мудрый.

Стоял он у маленьких ног:
она на окошке в квартире,
на улице царствовал он,
он царь был не в крошечном мире.

Принцесса она на окне.
А он был царем лишь во сне.
15 сентября 2003


***
По Волге разбросаны листья,
златые приветы вокруг,
и осенью хочет пролиться,
лишь солнцем очерченный круг.

На Волге проехали листья,
капот под березу попал,
и хочет листва удалиться,
но ветер на листья напал.

И плещутся листья на Волге,
и листья слетают все с Волги.
А рядом бегут Жигули,
с утесом листочки легли.
15 сентября 2003


***
Раскинула осень кленовый каскад,
как - будто кому-то в подарок.
Машина проехала жизнь как МКАД,
цвет осени яркий, не марок.

Агатовый отблеск улыбчивых глаз,
сверкают какой-то десяток,
и жизнь его точно прекрасный алмаз,
он все еще счастлив и ярок!
15 сентября 2003


***
Дорожки покрыты осенней листвой,
тепло затерялось в деревьях.
Мы ходим по лесу знакомой тропой,
и в наших рассказах доверие.

Пройдем еще круг среди сосен, берез,
пройдем рядом с детской площадкой,
здесь все полно детством, и мыслями грез,
из дерева даже лошадка.
16 сентября 2003


***
Осциллограф случайных  погрешностей,
ты омметр напряженья в сети,
амперметр наших фото и внешности,
в Интернет быстрых связей лети!
16 сентября 2003


Странный взгляд
 
Меня уколол ты отчаянным взглядом,
который ко мне был отправлен тайком.
И в сердце надежда забилась: «Так надо!
Так надо, приятно, а грусть вся — потом!»

Осенняя грусть неприятных событий
ложится на сердце, как капли дождя.
И новости часто похожи на пытки,
и хочется крикнуть всей грусти: «Нельзя»!

Нельзя так нельзя. Но осенняя хмурость -
опять затянула весь мой небосклон.
И сквозь неприятность лишь стрелы Амура -
ко мне полетели как счастья поклон.

Попали в меня. И в мое же сердечко.
И в сеть новостей. И в любовный прикол.
Но только спокойна по-прежнему речка,
ей все безразлично, как ветки укол.

На речку летели отчаянно листья,
со мной уходил странный взгляд навсегда.
Как хочется с взглядом таинственно слиться!
Но ясен ответ: «Никогда, никогда!»

Как я осторожна, ранима, ревнива!
Как трудно на взгляд полететь мотыльком!
А, вдруг, я бы стала смелей и любима?
А так лишь листвы одиночества ком.
17 сентября 2003


Вид на город

Вид сверху на город прекрасен и чист,
деревья - шары расписные.
Фонтан затихает, грустит словно лист,
а листья, как будто резные.

И вижу тебя, милый твой силуэт,
спеши, опоздать невозможно.
Березка танцует - осенний балет,
и так хорошо, что тревожно.

А там, есть скульптура, как будто - моя,
с похожей мадам рисовали.
Она так прекрасна, собою манит,
что скульпторов лучших созвали.

Пройдем, рядом Пушкин, скамейка, газон,
я здесь пару раз выступала.
Здесь все - так как надо, и воздух озон
в ограде, что тенью упала.

Красива здесь осень прекрасной парой,
пока отдыхают капели,
дожди, что скрываются этой игрой,
когда каждый шаг - капли пели.
18 сентября 2003



***
Рыжие кудри девицы,
листьям осенним наряд,
можно красе удивиться,
ягодам красным наград

Солнце искрится, играет
в вихрах красивых волос.
Юный красавец страдает,
зная один лишь вопрос:

«Сколько девица младая
Будет огнем полыхать?»
Клен, от рябины страдая,
будет зимы только ждать.
24 сентября 2003



Хоровод осени

Клен достиг совершенства земного,
золотая пора расцвела.
В этом золоте солнца так много,
что по кленам свой взгляд провела.

Есть в лесном этом микро инфаркте,
красота переспелой поры,
Отрицать красоту, словно факты?
Это неба земные дары.

Красно - желтые листья играют,
разбавляя зеленый пейзаж.
Отрываясь, листочки страдают,
им достался от ветра массаж.

Но не будем о грусти, не надо,
еще раз оглядим хоровод,
это краски лесного парада,
что венчает собой небосвод.

Только сердце болит в эту пору,
знает, скоро другая пора.
И на жизнь я смотрю без укора,
я чуть-чуть, я немного стара.
26 сентября 2003


***
Клен любил колени у березы,
их размер и сексуальный вид,
но когда защита как заноза,
он любил березу просто в них.

Вот такой был способ совершенства.
Секс в коленях, верите, иль нет?
Знаете, а в этом есть блаженство.
В них опасность? Да ее ведь нет.
27 сентября 2003


***
Ты опоздал на вечность,
выбросив человечность.
Нет, мне тебя не жалко,
и без тебя мне жарко.
Мне надоело помнить,
мне надоело ждать.
Помнишь, тебя любила,
в зубы губу разбила.
Нет, мне тебя не жалко.
Мне надоело ждать.

Что ты опять хохочешь,
Очень любви ты хочешь?
Мне надоело помнить,
мне надоело ждать.
Где ты опять работал,
с кем ты опять в заботе?
Нет, мне тебя не жалко,
нет, мне тебя не жаль.
Милый, тебя забыла.
Ой, поцелуй. Поплыли.
3 октября 2003


***
Виртуальная жизнь привлекает, влечет
в свои тайны, слова и поступки.
Все мощнее она в нашей жизни течет,
в ней мы проще прощаем проступки.

Смесь фантазий людей в мемуарных сетях,
разливается морем идейным.
В интернете мы дома и словно в гостях,
и партнер исчезает в нем тенью.

Без фантазии - грусть, без партнера - тоска,
руки тянуться вновь к интернету,
из компьютера к сети дорога пуста,
но и лес не бывает без волка.
4 октября 2003



***
Махну в весну из осени,
хотя бы на недельку,
где золотые ясени
листву на землю стелют.
Где тонкие лохматые
их волосы струятся.
Где джинсы очень мятые,
а лица, словно святцы.

Где взгляды ясней ясного,
где мальчики взрослеют,
красивые как ясени,
любовью мощной зреют.
Влюблюсь в такого мальчика
осеннею порою,
а он поманит пальчиком,
и я любви не скрою.

Я листиком березовым
себя приклею крепко.
Зарею, нежной розою,
не вытащить как репку.
А он как ясень осенью
весеннею порою,
себе наметит сосенку.
И станет жизнь игрою.
5 октября 2003

***
Осенний ворох листвы и шорох,
мелькают тени среди берез.
Любовный трепет, воркует шепот,
и ты все ближе, и все всерьез.

Блаженна нежность в листве украдкой,
крадем минуты, крадем часы.
Они летают строкой в тетрадке,
но привлекают твои усы.

Усы колючи, почти красивы,
ты в них мужчина без лишних слов,
в твоих объятьях таится сила,
вновь шорох листьев поверх голов.

Мы просто вместе, мы просто рядом,
среди мелькания теней ветвей.
Но вот дождинки по листьям градом,
и замолкает петь соловей.

Часы проходят, проснулась совесть,
миг расставания, идем домой.
На наших чувствах родится повесть,
в ней станем ближе, потом, зимой.
6 октября 2003




***
И вновь вцепился кап в березу,
он словно родинка щеки,
его не вытащить с занозой,
он как рисунки и горшки.

Пусть друг сегодня за буграми,
его из сердца не изъять,
ко мне не ходит он с дарами,
так может он кому - то зять.

Он остается подневольно
нелепой грустью в голове,
и не поет он мысли сольно,
второй он дует будто фен.

А кто-то дует словно ветер,
а кто сквозняк не по летам,
а кто березе будет веткой?
а кто подобием листам?
12 октября 2003


***
Тебя коснулась я едва,
и сердце в неге сладко сжалось.
Сухая мокрая листва
в деревьях важно задержалась.

А я прошла сквозь бездну лет,
сквозь годы тайные желаний,
у осени простой полет,
а я подобно грустной лани.

Мне суждено так на роду:
желанной быть и одинокой,
сквозь всех мужчин я так пройду,
они же стрельнут только оком.

Останусь как забытый лист,
одна опять среди постели,
и буду помнить чей-то лик,
как листья желтые летели.

Полнеба в тучах и дожде,
полнеба в солнечной купели,
а ты меня опять дождись,
в своих желаньях страстной пены.
14 октября 2003


***
Вы не трус, вы милый Грусть, это плюс.
Я судить вас не берусь, это Русь.
Очень скучно мне без вас. Это раз.
Для любви мы купим ром. Это бром.
Уберем мы лишний свет, и привет.
И покурим сигарет. Вид ракет.
Затемнится мозг с душой. Ты большой.
Выпьем нежности глоток. Ласк поток.
Ты не бойся. Мы на  «ты». Ты остыл?
Выпей лучше ты вина. Я одна.
Мы расстались. Ты не трус. Я боюсь.
Оставайтесь, Вы на Вы. Без молвы.
18 октября 2003


***
Севера небесные потоки
устремились в мысли наших душ,
отошли тепла и солнца сроки,
лишь остался моросящий душ.

Чистота морозных звонких улиц
в первый холод осени дрожит.
Дом стоит, как нежный теплый улей.
Осень зимний холод ворожит.

Снег морозит стеклами по лужам,
и  искрится в бликах тишины.
Нет, еще не заглянула стужа,
звезды замерцали в вышине.

Город спит под тайнами столетий,
тайны замерзают - не раскрыть.
А бывают тайны, словно плети,
мерзлотой морозный мир укрыт.

Светят нам небесные светила
утомленно в телескопе линз,
чернота ночная звездам мила.
На замерзших лужах звездный блик.
24 октября 2003

Хризантема

Хризантема плотная как мех,
словно георгин она огромна,
желтая - как будто это смех.
Хризантема – это сама скромность.

Мне цветок мужчина подарил,
очень симпатичный, скромный в меру,
он мне ничего не говорил,
улыбнулся, исчезая с ветром.

В карты не играют «в подкидной»
хризантема, роза, аспарагус.
Стали вдруг компанией одной
спрятались в букете, словно парус.

«В пьяницу» сыграли на листки.
Временно красуются букетом,
ленты для букета как тиски,
карты собираются брикетом,.
04 ноября 2003


***
Нам миг взаимный нов,
вступили в пору весен
для кратких в рифму слов,
листы для слов и песен,
Скрываю то, что есть,
Пишу о том, что нет и
всегда в разлуке лесть,
как осенью есть лето.

Живу, едва живу,
скрывая боли в сердце,
и кем-то я слыву,
но горизонт мой серый.
Во сне мои пути,
во сне мои дороги.
Стих верный, друг – лети,
читатели так строги.

Без ласк и суеты
мы вновь нашли общенье.
Жизнь белые листы
без ругани и мщенья,
то ль дружбы, то ль любви.
Мы вновь с тобой на гране
знакомства на крови.
Слова, как поле брани,
05 ноября 2003


***
Орхидеи, розы в нежных красках,
словно радость вкуса над столом,
этой красотой печально - броской,
совершили в сердце вы излом.

Розы в тон листочкам орхидеи,
нежной кожей пламенной руки,
как нежнейшим выплеском идеи,
сняли с того сердца все долги.

И Массандра тонкой темной струйкой,
поплыла в хрустальном башмачке,
и сплелись отчаянные руки,
с поцелуем сладким на челе.

Орхидеи с гордой головою,
в лепестках сиянья от любви,
с розами, обнявшись всей судьбой.
И кагор запел, как соловьи.

Ласковые трепетные мысли
пронеслись над розами и ввысь,
в орхидеях страстно вдруг зависли.
И кагор с Массандрой обнялись.
6 ноября 2003


***
Лилии увяли
и засохли розы,
высохли и стали,
словно лист в морозы.

С ними настроение
блекнет исчезая,
съемка я печенье,
коль и нет уж саек.

От еды недолго
радость мельтешила,
в мыслях больше толку,
и стихи - вершина.

Напишу вновь стих я,
погрущу на строчке,
смотришь, дрема стихла,
я сижу в сорочке.

Все. Букет на выброс,
настроение тоже.
Стих тихонько вырос,
мир цветов итожа.
11 ноября 2003




Желтые гривы

Желтые гривы роскошных лесов
ждут завороженно пристальных взглядов.
Жесткие игры зверей, как засов,
жизнь защищают и лес от проклятий.

Жадно хватаешь от жизни ты все:
жирный кусок уходящих мгновений,
женщину ту, что ты любишь еще.
Жаркие взгляды — любовные звенья.

Желтые гривы на женских плечах
ждут теплой ночи с лесным вдохновением,
жарко искрятся от чувственных чар,
жухло колышутся — сказочный веер.

Жизнь — это сказка, истома судьбы,
жаркие дни очень часто мгновенны.
Жалюзи леса видны без листвы.
Женское счастье всегда переменно.

Жесткие игры - семейный дуэт,
желтой стезею уходят с экрана.
Желтые гривы исчезли, их нет.
Желтое солнце встает только рано.
2002

Жгучий брюнет

           Жгучий брюнет, как гимнаст очень гибкий,
в осень идет, раздвигая листву.
Он подчинил тренажеры и гири,
а вот теперь он поднимет и ту.

Где она? Где? За каким поворотом?
Мощно шагает красивый атлет.
Может, он выпил зелье с приворотом,
или травинок насыпали в след?

Желтые гривы лесных великанов
он зацепил своим торсом, и вдруг:
Вот она милая! Встал истуканом.
И отступили деревья за круг.

Медленно, медленно встретились пальцы.
Искорка взгляда. Пьянящий покой.
Светлые волосы на руки пали,
словно коснулись до нервов рукой.

Жгучий брюнет приподнял. Закружился
лес вокруг них весь счастливый, хмельной.
Жгучий брюнет стал вдруг жадным до жизни,
в воздухе терпко запахло смолой.

Жгучие встречи, желтые гривы,
жадное счастье, жаркие, где Вы?
27 сентября 2002



***
Тоска заболоченной гари
плывет над моей головой.
Как выдержат это все твари,
не их ли послышался вой?

Дышу я в закрытом пространстве,
где форточки нет ни одной.
Я выйду из грусти и транса,
что встали меж жизнью и мной.

Мы где это так наследили,
что грустно от гари земле?
Горит в тех болотах без пыли,
в кромешной замученной мгле.

Я выскажусь рано иль поздно,
я прозу в стихах погашу,
а это все засухи козни.
Любовь, я тебя подожду!

Дышу я в закрытом пространстве,
пойду подышать я в леса.
Пусть едет замученный транспорт,
пройду по тропинке. Кто: За?
3 сентября 2002


***
Ночь бесцветна, нет цветов,
есть темней, светлее.
Тени вьются от цветов,
месяц чуть светлеет.

Стук, да стук, да шорох шин,
стук дверей в подъезде.
Сколько не было вершин,
жизнь как на разъезде.

Ночью слышно далеко:
всхлипы, вскрики, поезд.
Всем живется нелегко.
Ночью спит лишь совесть.

Ночь бесцветна, нет цветов,
есть темней, светлее.
Тени вьются от цветов,
месяц чуть светлеет.
4 сентября 2002


Осенняя небылица

Слегка колышутся каштаны ветерком,
каштаны - страусы, букет на длинной ножке.
Они прикованы к земле перед броском,
но не бегут, они не страус у повозки.

Вокруг каштанов бродят голуби: топ, топ.
А дальше что? Вдали, сосна вонзилась в небо.
Раз в десять выше ствол и крона в небе. Стоп.
Опять букет? Сосна букет? Молчит. Все, небыль.

Вороны каркают и там букет берез.
Собаки лают, им букет из нежной пихты.
А я сижу среди осенних, желтых роз,
где ветки - страусы секреты эти пишут.
2002


Осенняя икра

Икринки по маслу скользили неровно,
как шарики ламп над моей головой,
как листья, что ветром сгоняются к бровке,
но там за окном с желто - красной листвой.

И дети икринками ходят по сцене,
затем у зеркал непременно встают.
Все их упражнения заманчивы, ценны.
Потом по домам разбегаются - юрк.

И осень одна отцветает листвой,
деревья - шары, это те, что одни.
И скоро листвы будет скошенный ворох,
но только икру мы всегда не едим.

Стихов мудрых строчки - икринки столетий,
находки геологов - это ль ни клад?
И пусть многих дел завершается лето,
но в виде икры они где-то лежат.

Люблю я икру, ту, что просто на масло
Мне Бог положил своей щедрой рукой.
Ее бесконечно, безудержно мало,
и эти икринки все в лузу, с игрой...
2002


***
Желто - зеленые дыни - арбузы.
Желто -  зеленые листья осин.
Желто - зеленые ниточки блузы.
Той, что ложится на ноги лосин.
Хрен лишь остался не желтый, зеленый,
словно он летом навек опаленный.

Серо - прозрачное небо печали.
Серо - прозрачные очи твои.
Серо - прозрачные воды причала.
Серо - прозрачные ветки хвои.
Стекла остались прозрачною рамкой,
ты - за стеклом, я - забытою дамкой.
2002



***
Юбка солнечных лучей
улеглась на ели.
Солнце греет без печей,
с инеем присели:

и травинки, и листва,
и вода в морозце.
Днем опять придет весна,
все согреет солнце.

Ведь в автобусе весна
ехала с красавцем,
и ее нога одна
ослепляла солнцем,

А вторая под пальто
спряталась надменно,
но красавица на то
посмотрела смело.

У соседки - брюки - лед,
ноженьки сковали.
Что кому, увы, идет,
нос свой не совали.
15 октября 2002


***
Вся жизнь стихия столкновений,
то с правдой жизни, то с судьбой.
И в разговорах откровения
напоминают:  в мыслях сбой.

Но столкновения в жизни - это
есть некий двигатель вперед,
пусть я для друга и комета -
он с хризантемою живет.

Я с ней столкнулась разговором,
а телефон помог понять,
что все решилось вдруг без спора,
все в треугольнике на пять.

Как в красной вазе украшения,
для интерьера это смотр:
травинки, прутиков вращения.
Столкнулись в вазе - натюрморт.

Я вместе с ним в стихах столкнулись,
как птицы вешние в леске,
как будто прутик очень гнутый
выводит строчки на песке.
15 октября 2002


Хорошие стихи

Хорошие стихи как скрипка Страдивари,
в них тонкий, нежный звук как линия пера,
в них можно отдохнуть как в Адлере и Варне.
Любовь ласкает их как Еву из ребра.

Твой голос так хорош, что он меня волнует,
в нем царствует любовь и соло нежных чувств.
Ты молод. Ты хорош. И ты тот самый нулик,
что цифру воскресит и мне не будет чужд.

Осенняя листва струится старой охрой
на мокрую кору прекраснейших берез.
Еще пару ветров и не успеют охнуть,
и будут на земле и в шутку, и всерьез.

Но гонит ветер прочь промозглую погоду,
когда в душе моей нет проблеска огня.
А я опять пойду, немного сбавлю хода,
и медленно пройду вдоль старенького пня.

Ты голосом меня окликнешь на мгновенье,
в один прекрасный миг, что нас влечет опять.
Ты рядом. Ты со мной. Чудесное волнение.
И голос дрогнул твой. И строчки мирно спят.

Звучат в душе стихи. В них точная рифмовка,
как время на Кремле в любой подлунный миг.
За все, что на душе, слова стихов замолвят,
и так они крепки как в жизни славный мир.
17-18 октября 2002



***
Листва разглажена дождями,
лежит покрытием земли.
Льют с неба капельки и днями
все землю моют словно лик.

Деревья с каждым днем свободней
от высыхающей листвы,
исчезли лиственные своды,
и промывает дождь стволы.

Кап, кап и кап с небесной сферы,
никто не ходит по листве.
Не сушат землю ветры - фены,
закончился осенний век.

Темнеет рано, ночь длиннее,
из полумрака тишина,
и даже небо не синеет,
и даже шутка не смешна.

Листва разглажена дождями,
одежда мнется от дождя,
и сохнут дни календарями,
все на исходе года - дня.
29 октября 2002


Радуга любви

Под зонтом, под небом и под крышей
двое бессознательно прошли,
а волненье чувств дано им свыше,
бабочки-капели  мысли жгли.

Шли они, совсем не прикасаясь
друг о друга, просто шли в дожди,
ждали их причудливые сани,
нарушая в сердце давний штиль.

Рядом с ним всегда была другая,
рядом с ней всегда шагал другой,
друг на друга глянули сгорая,
промелькнула радуга дугой.

Радуга мелькнула и исчезла,
вечность чувств, увы, была не та.
Радуга у дождика невеста,
быстротечна счастья красота!

Так же редко милое мгновенье,
Скольжение ткани мокрой в дождь.
Под зонтом исчезло все волнение,
и осталась лишь из строчек гроздь.
29 октября 2002


Ревнивый туман

Упал туман роскошно над планетой,
прикрыв от глаз космическую даль.
Исчезла вмиг межзвездная вендетта.
И небо стало - сероватый тальк.

К тебе все мысли протяну невольно,
свои лучи из звездного огня.
Ты как туман меня окутал в волны.
Ты словно небо поглотил меня.

За что в туман из слов меня окутал?
Я вся в тумане дебрей из тебя.
Твои слова, дела. Прости, не буду,
не буду покидать тебя любя.

Коня как ревность спрятал ты от света.
Все хорошо. И не уйду я, нет!
Да, улыбнись, сверкни как луч ответом!
И мы с тобой растаем словно снег.

Упал туман на землю вместо солнца,
и охватил осенние снега,
он песнь любви земле пропел весомо.
Земля в тумане капельном - река.
17 ноября 2002


***
Безоблачно, безбрежно, без мороза,
и без любви, без взоров, без речей.
Мужчины украшают мир, а розы,
а розы - колебания сечей.

Какие-то да некие причины,
и кое-кто да некто не со мной.
А где-то есть тепло, наверно в Чили.
Безгрешно, тяжело. Лицо умой:

от сглаза, от проблем и от печали,
от сказанных, не сказанных обид.
Быть может, оголились нервы, чары,
а может утомление от бед.

И так не ем, худею, не худея.
Откуда жизнь послала мне тебя?
Завишу от тебя как наше дело,
а ты все ближе, ближе, теребя,

какие - то небесные предметы,
какие-то беззвучные слова.
Ты, что опять вокруг меня заметил?
Те розы, что оставил старый вальс?
20 ноября 2002


***
На Земле прекрасные условия,
разные места есть для труда,
грустные проблемы, счастье, словно,
разделен весь мир на «Нет» и «Да».

Сложно угадать, где больше счастье,
в каждом крае что-то есть свое.
Если светит солнце, очень часто
там всегда отсутствует вода.

Если есть морозы, нет там фруктов.
Там, где фрукты, газ там не растет.
Где дано обилие продуктов,
не всегда зарплата вверх идет.

Там, где уголь, нет месторождений,
чтоб варить свою, родную сталь.
А зачем вам в горы восхождение?
Там нет ничего, так было встарь.

На равнине лес поля съедает,
море есть - исчезли все леса.
Что-то есть, чего-то не хватает.
Ах, Земля, сплошные чудеса.
21 ноября 2002


***
На меня слетела - скука,
надоело все и вся,
съела я стихи как Кука,
а они везде висят.

Переполнены все сайты,
и насыщены мозги.
Да, поэзия не сахар,
не писать бы все могли.

Да куда там пишут, пишут.
О себе я говорю,
я сама себя не слышу,
и в душе горю, горю.

В общем, я перегорела
и устала. Вот и все.
На груди змею пригрела
и поэзию еще.

Знаю я, что эта скука
наступила без тебя.
Не пришел, а это мука,
говорю тебе любя.
22 ноября 2002


***
Я не серая лошадка,
я не пони и не тигр.
Но себя мне стало жалко
от хороших, в общем, игр.

А пишу я так давно,
что все выросли в поэты,
кто родится тогда смог,
когда я писала это.

И не надо занижать
возраст мой неповторимый,
юности уже не жаль,
старость больше, чаще зрима.
22 ноября 2002

Деловое утро

Верхушки деревьев проткнули туман.
В траве  усмехаются росы.
На окнах машин зайчик едет, он мал.
А бабочки спят и стрекозы.
 
В такой ранний час - мир для тех деловых,
кто едет на службу, работу.
И в это мгновенье меня ждешь лишь ты,
тем самым лишая свободы.

И все. Это миг. Это встреча всех дел.
Верхушка работ и заданий.
Потом день тумана, возможных побед.
Но все это будет уж в здание.

Здесь зайчик не бросит в компьютер свой блик.
Пора. Ожидают проблемы.
Растения - стрекозами выгнули лик,
а бабочки - галстуки схемы.

Чертеж и компьютер, и редкий Ваш взор,
вопрос: «Что еще непонятно?»
Потом то, что сделано, нужный обзор.
И все, на сегодня все ладно.
07 сентября 2001

 
***
Капли на окне, капли на руке,
некогда стереть, некогда сидеть.
Я звоню ему, солнцу своему.
Он ответил мне: «Мысли в седине».
Ревности бросок, ровный, как брусок.
Может он и прав, уж такой мой нрав.
Ветер вдруг затих и родился стих.
9 сентября 2001


***
Волшебство и уют среди древней листвы,
полоса уходящей дороги.
Мы проделали путь сквозь учебы пласты,
перейдя разногласий пороги.

И сегодня тепло. Бабье лето. Цветной
полушалок набросила осень.
В отношениях с любимым какой-то цейтнот,
а листву осень бросила оземь.

И поэтому мы каждый сам по себе,
словно с дерева врозь разлетелись,
вместе были еще мы с тобой в сентябре,
в октябре навсегда мы не спелись.

Видно больше и встречи совсем не нужны,
мы созрели для личных свершений,
но красоты листвы еще будут важны,
для каких-то всех дел завершения.

Улыбнись, объявись и не будь ты вдали,
подойди постепенно, не сразу,
и надежду свою на тепло утоли.
Но не склеить осеннюю вазу.
13 сентября 2001


***
Небо сине-черное и горит звезда,
что-нибудь беспечное в мыслях иногда.
Как же возникает жизненный наш путь?
В линии незамкнутой, ломанной чуть-чуть?

Или как недвижимость, редкая порой.
Может антикварная? Может лом горой?
Все с годами кажется - вишня отцвела,
а вишневка темная мысли вдаль вела.

Утро набирает за домами свет,
темнота сникает. Сказанное - бред.
Кофе без батона. Лампа. Ручка. Тик...
Время пробегает. Город мой притих.

Только ненадолго. Слышно шум машин,
дверь во двор смолкает мягко от пружин.
Дом как многогранник, как пчелиный рой,
дом и есть недвижимость, только дверь закрой.

Где-то у подъезда вишенка стоит,
а на ней осенний красный лист горит.
19 сентября 2001


Молчание осени

Ты как Осень весь русоволосый,
и красивый, только изнутри.
Я молчу. Кричат одни вопросы.
Твой ответ так тщательно побрит.

Занавес от солнца в ярком свете
пропускает теплые лучи.
Открываю осени приветы,
золотые, милый ты прочти.

Клена лучезарного зарницы
явно среди осени царят,
и слегка качаясь как ресницы,
с ветром очень мирно говорят.

Грустные сегодня наши очи,
ты молчишь как будто дикий клен.
Наши дни становятся короче,
голос твой сезоном опален?

Утомилось солнце. Рядом тучи.
Не прочесть тебя. Ты извини.
Твой характер, это просто кручи,
и молчанье осени звенит.
22 сентября 2001



Герой туманов
Осенней порою навстречу
идет мой любимый Герой,
ведет он об инее речи
прекрасной осенней порой.

Как будто всю нервность земную
немного пристукнул мороз.
Его не люблю, не ревную,
и мир очарованный прост.

Исчезли туманы и росы,
и иней лежит на траве.
Деревьев замерзшие позы
плывут мимо дивных бровей.

Проплыли деревья в молчанье,
качнулась седая трава.
Росы и тумана венчанья
не просит моя голова.

А может быть, это и прелесть
пройти, будто два корабля.
И мысли у нас серебрились,
как первый из инея плен.
28 сентября 2001


В изголовье осени

Божественно свечение небосклона
на увядание лиственных пород,
на "Здравствуйте" и редкие поклоны,
на весь московский человечий род.

Уже замерзли стекла на машинах,
вцепился иней, закрывая свет.
Домов, неугомонные вершины,
в антеннах посылают свой привет.

Привет и ты, родное Подмосковье,
холодный воздух, солнце и леса,
где положила Осень в изголовье
златые, голубые чудеса.

Голубизна небес и водной глади
среди безбрежной лесополосы,
здесь люди все прошли, по каждой пяди,
по каждой пряди лиственной косы.

А в изголовье кос лежат равнины,
а в изголовье осени леса.
И мчаться среди золота машины,
где есть асфальта - лента, полоса.
1 октября 2001


Осенний бал

Осенний бал у золушки в разгаре,
златое платье вьется до земли,
стоит на берегу в хмельном угаре
среди своей взыскательной семьи.
   
Она в восторге смотрит на дворецких,
немеет перед зеркалом пруда,
она открыла ненароком дверцу,
где будто не бывала никогда.
   
А ведь все те же, те же горизонты,
да и деревья те, что рядом с ней,
и десять дней ей золотиться солнцем,
но в царской роли - многое видней.
   
И рядом он, иголками покрытый,
он просто пихта, в осени потерь.
Для золушки на солнце он открытый,
открыта ненароком счастья дверь.
   
И потерять листочек, словно туфлю,
ей не впервой, пусть принц ее найдет.
Он - пихта, он заметит, она тут ли...
Его красавица по осени так ждет...
 5 октября 2001
 


Сонные листья
Иду сквозь осени дубравы,
среди осенней желтизны.
На листья нет в лесу управы,
и под ногами листья-сны.

Они лежат, шуршат от ветра,
как сны дубов, берез и лип.
А до дороги пара метров.
Такая осень, как верлибр.

Вся красота деревенеет
без ярких красок. Цвет один,
какой-то цвет в картон. Древнее
мои шаги среди осин.

А по дороге мчатся, мчатся
потоки новеньких машин.
Им не понять, что рядом - счастье,
что рядом нет шуршанья шин.

Но рядом колется шиповник
огромный, крупный, как орех.
Его пройду, он много помнит,
какой он самый первый грех.
18 октября 2001


Осенний подарок

На фоне красок листопада
возник мужчина словно лист.
Ему, наверно, что-то надо,
на желтой куртке - света блик.

А ноги, ноги лучше вряд ли
встречала я. Роскошный вид.
Мужчина добрый или вредный?
С ним обойдусь я без обид.

Он очень рад. Скучает явно.
Фигура просто высший класс!
На сутки он виденье, ясно.
Увижу вновь я через час.

Но как с ним быть? Красив как осень.
Подруги нет. Светлы глаза.
Он ничего еще не просит,
Но я ведь тоже не лоза.

И не могу я гнуться вволю.
Да, он хорош как листопад.
Войти еще в одну неволю?
Фигура. Боже. Это пат.
19 октября 2001


Каменный звонок
Спокойствие нарушил
один плохой звонок,
как пролетела птица.
Какой в том есть порок?
   
Природа в грустных красках,
деревья без листвы.
Щебенка, словно листья.
Вдруг позвонил мне ты.
 
Ноябрь утомленный,
в нем мало красоты.
Синица, будто камень,
упала с высоты.
 
Мне хочется ответить,
но только б знать кому...
Определитель сломан,
не знаю почему...
 
Спокойствие нарушил
один плохой звонок,
как пролетела птица.
Какой в том есть порок?
3 ноября 2001
 

Винная разлука

Мотор страдает за окном,
полоска снега в небе.
Я грусть не заглушу вином,
страданья часто слепы.

Красивый друг не так и стар,
но пьет он понемногу.
Любить, томиться он устал,
вино - его итоги.

Машина глохнет за окном.
Его машина - тоже.
Еще дома покрыты сном,
а он всю жизнь итожит.

Все больше света среди туч,
колышет шторы ветер.
Красавец был мой друг, могуч,
глаза лучились светом.

И все прошло. Вино и жизнь.
Конец красивой песни.
Но пить вино? Я воздержусь.
И мы не будем вместе.
3 ноября 2001


Преодоление

Каждый день - преодоление
неких внутренних проблем,
то ли боли, то ли лени,
то ли снов домашних стен.

Собираю мысли к мысли.
Осенит - все хорошо.
За окном из снега выси.
Поднимаюсь. Что еще?

То и  это. Завтрак. Грим.
Пару строк, коль осенило.
Город мой  в снегу, не Рим,
Ехать надо, но не к Нилу.

И каракуль на земле,
так ложится снег спонтанно.
Воздух, словно в снежной мгле,
это хлопья, но не манна.

Значит, этот день хорош,
лень свою преодолела,
посмотрела я на брошь.
Боль моя. Я не болела.
6 ноября 2001


***
Луч скользит по уставшей воде,
шаловливо качнулись деревья.
Поздней осенью тихо везде:
то ли в городе, то ли в деревне.

Преспокойно движенье людей,
словно сон охлаждающий держит.
Полумрак. Нет эмоций, страстей,
только слышно лопаточный скрежет.

Снега нет. Суховей. Снова ноль.
Он упал своей тихой тоской.
На асфальт тихо сыпали соль.
Люди шли по асфальту рекою.

Оживленно движенье машин,
суета будет чуть-чуть позднее.
Из подъездов идут как с вершин.
С каждой, каждой минутой виднее,

что уже на земле нет листвы,
кроны голы, позднейшая осень.
Только очень секунды быстры,
на часах они крикнули: "Восемь!"
8 ноября 2000

***
Золотая осень золотых шаров.
Листья, словно блики, отблеск городов.
Мне не насмотреться на красу ветвей.
Ветер - ветерок мой, ты бодрее вей.

И взлетают листья на чужую грусть
встреченных деревьев. Где же тут корысть?
Радостны мгновенья этих ярких дней,
полыхают сени, редкость в них видней.
Золотые строчки, золотая муть,
вспять такие строчки мне не повернуть.
1999


***
Да, вот и все, осыпалась листва,
златую осень был ты не со мною,
свободны для снежинок  все места,
а небо затуманилось все мглою.

И осень как-то быстро отцвела,
и пышная листва рябины красной
в заоблачные выси не звала.
А я? Я продолжаю сердца басни.
1999


***
Солнце ослепляет холодом лучей,
души прогревает свет живых свечей.
Встречу по дороге я родных людей,
блеск очей пылает в море новостей.

А очей созвездье поднимает ввысь,
прямо к небосводу. Господи, держись!
Где-то здесь вершины, где-то здесь дома.
Я люблю, вас люди! Дальше я сама.
1999


***
Тру морковку, вминаю в капусту,
а под окнами вечный роман,
и под звуки капустного хруста,
наблюдаю осенний обман.

Над землею стоит благородно
желтым облаком красочный клен,
непокорный, надменно-холодный,
он в березку заметно влюблен.

Полыхают под окнами вместе,
но встревожился ветер страстей.
Вот готовлю спокойно я тесто.
А березка средь клена ветвей.

Шепот листьев блаженно спокоен,
и порыв их уже неземной,
этим очень был ветер расстроен.
Он усилился. Ой, ой, ой!

Скоро будет готова капуста.
Ветер с клена сметает весь фарс.
А пирог? А пирог очень вкусный.
А березка? Вздохнула как раз.
1999


***
Привет, шуршащая листва!
Привет, тебе мой край любимый!
Травы увядшая ботва
шуршит, шуршит у ног Альбины.

Шуршарики листвы шуршат,
их звук ничем неповторимый,
в тиски осенние зажат,
а осенью все звуки зримы.

Права у осени свои,
они Альбине не знакомы.
Идут осенние бои:
у листьев с ветром есть законы.

Но то Альбине невдомек,
она шуршарики меняет.
Я поняла листвы намек,
Альбина листья догоняет.

Шуршарик катится ежом,
и ветер вдаль его относит...
Мы чинно следуем пешком.
И, вдруг - догнать решаем Осень!
1998


***
«Я не буду рвать для вас рябину,
эти самобытные цветы,-
девочкам сказала и Альбине.-
Дайте вы рябине отцвести».

Вот она как пышно расцветает
белыми кустами в вышине,
словно белым айсбергом летает,
и цветет как ветка на кашне.

Белая рябина - откровение,
белые, невзрачные цветы.
Ягоды красны как кровь из вены.
Господи, как горьковата ты!

Девочки, не трогайте рябину,
птицам вы оставьте жизни фунт,
а сорвете, бросите их в глину.
Высока рябина, нет, не рвут.

Белые соцветия рябины,
словно шар окутали листву,
повернули девочки к ней спины,
и играют, вот и повествуй.
1998


***
Пропускаю осень незаметно,
не смотрю на серый взгляд небес.
Листья опадают вниз посмертно
под ноги взрослеющих невест.

Сухостой осенних листопадов,
будто бы подрублены леса,
с них скользят листочков водопады,
с грустью провожают их глаза.

Серебрятся только листья ивы,
что-то в них надменно и хитро,
знают что-то, это ли ни диво,
вместо пива - пьют они ситро.

Осень жизни пропустить? Возможно.
Лето пусть продлится до зимы.
В сердце от прекрасных глаз - тревожно,
так недалеко и до весны.

Нет дождя, сухие листопады,
но морозов тоже еще нет.
В прошлом веке ставили лампады,
а у нас - в окошке первый снег.
1998


***
Бордово - черные цвета
из длинных веток винограда
на доме, будто бы звезда -
растянут куст. Глазам - отрада.
   
А может это просто вьюн
такой большой и многолетний?
А на балконе кто-то юн
мелькнул в одежде светло-летней.
   
Сказать подруге пару слов,
потом замолкнуть на неделю.
Пусть в жизни множество углов,
их обогнем и снова в деле.
   
Из года в год, лет двадцать шесть
таких звонков, бесед, доверья,
То нас волнует ткань, то шерсть.
И вновь звоню: " Мне маму. Вер, я..."
   
О чем хотела я сказать?
Наверно что-то, то-то, то-то.
Жаль сын ее... Он мне не зять.
Не получилось это что-то.
1998


***
Желтеют. Ветер. Ветви. Листья -
суровый кризис нервных дней,
пора забросить в красках кисти
и становиться мне сильней.

Мы обойдемся друг без друга,
мне будет лучше без него.
Я разрываю обруч круга,
а без любви всегда легко.

А в небесах немного сыро,
а за окном - падение грез.
В падение листьев осень скрыла
туман невыплаканных слез.

В морозном утре свежесть, прелесть,
здоровый воздух без проблем.
Прожить на свете - это смелость,
и не всегда нам друг - дисплей.

В морозных чувствах, отношениях
нет лишних жалоб, чувств, поэм,
возможны средние свершения,
и все без страсти и проблем.
1998


***
Еще не листопад, еще листва желтеет,
и синева небес видна средь облаков,
еще душа моя кого-то вновь жалеет,
и жду невольно я его ночных шагов.

При свете ночников, когда и тишь и воля,
мир, как бы в забытье, мне чудится вновь Он.
Но у меня теперь совсем иная доля:
все прожитое вдруг поставлено на кон.

Перешагнуть еще границу дозволения,
еще заполонить собою одного,
на это же должно быть Бога повеления,
и если разрешение - Бога самого.

А искорка любви не покоряет с ходу,
она не перешла сквозь новенький рубеж,
пока еще пленит холодность благородства,
но с ней не до любви, с ней разве за рубеж.

А Вы не одинок? Вам нравится быть чуждым?
Вам нравится роптать и вовсе не любить?
Но может, наконец, Вы станете мне нужным?
Поможете слегка мне время позабыть?
1996


***
Еще одна красавица лесная
тряхнула гривой сказочных волос,
а ты давно, об осени все зная,
заворожено смотришь в тайны кос.

А как же быть? К чему листвы падение?
Златой ковер неубранной листвы.
Пусть будет он началом восхождения
младой звезды, а я иду на ВЫ.

Недолговечны тайны листопада,
недолговечна первая любовь,
не сбережешь все семьи от распада,
не сбережет безлиственная новь.

Лесная грива друга уводила
в чащобы леса, ласки и тоски,
она ему готовила удила
своих волос на совесть, на мозги.

Не знаю, чем тебя приворожила,
зачем тебя в чащобу увела?
Одежду, из листвы наверно сшила,
а без одежды в сказку увлекла.
1996


***
Пусть моросит тихонько дождь осенний,
листва прощально машет мне рукой,
мы вновь решаем из железа звенья,
а ты меня от лишних глаз - укрой.

Я не люблю телесно, а иначе
нам не создать и доли тех вещей,
что создали для света, и тем паче
и корпус блока, чем он не Кощей?

И я люблю с технической вершины,
мы создали так много в этот год,
что для любви телесной нет причины,
и это современнейший итог.

Ты одинок, но непонятен часто,
нужна тебе, возможно, даже я,
но подойти, сказать, весьма опасно
и будет наша жизнь раздражена.

Итак, работа отнимает силы,
мы вместе создаем сценичный мир,
у каждого своя для жизни вилла,
но мы друг другу - трепетный кумир.
1996


***
Поздняя осень, да ранние слезы,
кто одинокий, а кто и влюблен.
Может, давно отгремели все грозы,
и без листвы стал заброшенным клен.

Что мне кручина и подвиг без крика,
я одиноко покинула вас.
Где-то за дверью стояла улика.
Я промолчу, покидаю. Я - пас.

Я так любила, без всякого смысла...
Ты предо мною захлопнул вдруг дверь.
Мысль: "Почему?" мне недолго мозг грызла,
видно за дверью припрятана "Тверь".

И побрела я все дальше от дома,
дальше и дальше, не чувствуя ног.
Я не глотала отчаянья кома,
и поработала пара сапог.

Что мне кручина, ведь город прекрасен,
очень темно, но на то и ноябрь.
Мозг мой спокоен, достаточно ясен.
Я вновь свободна: "Свободу не грабь!"
1996

***
А осень как-то быстро отцвела,
и пышная листва рябины красной
в заоблачные выси не звала.
А есть среди листвы людские расы?
   
А дел полно. Их просто все не счесть,
одной мне их совсем не переделать,
а от тебя молчит любая весть,
и отдыхает по ночам лишь тело.
   
Как хорошо деревья оголились,
и в черных платьях их стоят стволы,
они давно невидимо влюбились,
а желтые одежды им малы.
   
Да, осень как-то быстро отцвела,
златая осень наших отношений,
настали почти черные цвета,
цвета одни - заоблачных лишений.
   
Потом пришла неведомая тишь,
когда нет ни листвы, ни снегопада,
а лишние тревоги просто: «Кыш!»
Сегодня мне любви твоей не надо...
1995

***
А вот и Вы! Какой успех!
Я не ждала Вас, не искала.
У Вас улыбка, а не смех.
Я никогда Вас не ласкала.

Мы с Вами кто? Лишь только ум
объединят нас так редко,
мы не из тех, кто ходит в ГУМ,
и мы совсем не однолетки.

А бабье лето в вышине,
тепло катается на листьях,
я не скажу Вам: "Милый, не..."-
такое мог придумать мистик.
**
Тепло от Вас, как бабье лето,
Вы так редки, как и оно,
но наши чувства не отпеты,
и в них по-прежнему - красно.

Цвет голубеет, мы похожи,
мы с неких гор одной страны,
но говорить о том негоже,
ведь отношенья так странны.
16 сентября 1994


***
Дождь по крыше и длинный звонок.
Ой, как грустно звонит телефон.
Значит, ты все от дома далек,
и не слышишь печальный трезвон.
Ты далек, ты безумно далек,
словно в сердце печальный комок.

Пусть все будет у нас хорошо,
но мечтать я о том не берусь,
все плохое с тобою свежо.
Обойдусь, обойдусь, обойдусь.
Я не жду, я все мысли гоню,
может, ты не подложишь свинью.

Дождь по крыше и длинный звонок,
о тебе я скучаю чуть-чуть.
Ты меня в своем сердце сберег.
Остальное - все муть, просто муть.
Надо главное в сердце хранить,
надо сердце немного томить.
28 сентября 1994


***
Выводы последних дней очень интересны:
кто богаче, кто бедней, и чьи рамки тесны.

У кого какой полог, где есть зазеркалье,
где на чувства есть налог, где породы - скалы.

Не беда, переживем многие законы,
чувства с хитростью пожнем - не пугают склоны.

Вот позвали, не пришел. Видно и не надо.
Дождик утром шел и шел вдоль окошек склада.

Не пойду и я к тебе. Не зачем дружище.
Я не все в твоей судьбе: ты корабль, я днище.

Обойдусь и перебьюсь. Многое забыла.
И тебя я не боюсь, хоть товар не сбыла.

У работы есть закон. У людей - законы.
Я не ставлю все на кон, и твои притоны.

Я задвину тебя в шкаф, жить смогу спокойней.
Человек я, не жираф, надоели козни.

Шутишь ты? Шути, шути. Снова прибаутки?
Значит разные пути. И на все: Нет, дудки!

Обойдусь я без хлопот. Обойдусь кручиной.
Коль из шуток твой компот: выпью - есть причина.

Много весен, много зим осень шелестела,
то любовник, то кузин - лето все пропела.
4 октября 1994

***
Все хорошо. Прекрасна жизнь земная.
Хороший день и сердцу хорошо.
Асфальт, иду, снега не приминая
и все прекрасно, мило все еще.

Увидеть жизнь, пусть смерть висит чужая,
понять, что ты, да ты еще живой,
что где-то в муках женщина рожает,
сквозь душу пропуская жуткий вой.

Да, жизнь прекрасна всем, без исключения,
богатым, бомжам, просто чудакам,
еще прекрасней, если есть влечение,
но в сердце дань и траурным листам.

Порою злость минутная клокочет,
и в сердце боль, и раздражает звук,
и все же жить, конечно, каждый хочет,
а сердце - тук, уж очень часто - тук.

Как хорошо деревья оголились,
и в черных платьях их стоят стволы,
они давно друг в друга и влюбились,
а желтые одежды им малы.
1992

***
Теплая осень, есть даже листва,
небо сегодня совсем голубое,
в нашей природе есть сень естества,
та, что красивая нынче собою.
Листья слетаются стаей и врозь.
Вот, наконец, листопад прекратился.
Те, что остались, похоже всерьез
на своем месте к зиме зацепился.
**
Ветер очень сильный, словно пел он,
наклонил деревья все к стволам,
рассыпал семян созвездья спелых,
создавал в лесу шумящий гам.
Семена с испуга покидали
кисти отцветающих серег,
а потом все медленно летели,
собираясь в маленький снежок.
1992

***
Не пугает дождь осенний,
в мире тихо, хорошо.
Хороши лесные сени.
А сегодня? Вот еще.
 
Объявление читала:
"Продаю злато кольцо".
А под ним стоят причалы -
телефоны их лицо.

"Позвоните в двадцать, Маша,
или как Вас там зовут".
"А меня, Олегом, Даша,
я ищу у Вас приют".

Расстилает осень листья.
Люди кольца продают
золотые, не из жести,
а найдут у них приют.
1991


***
Октябрь моросит мелко, мелко,
и все же тепло. Знаешь, друг,
одна изумрудная елка
сосну полюбила и вдруг...
 
Она поняла очень ясно,
что это колючий союз,
совместная жизнь их напрасна,
и счастье совместных их уз

не даст в мир детей, они разно
устроены. Жизненный груз
они поделить могут вместе,

но только в служебной среде,
работать им можно без мести,
работать всегда и везде.
1991


***
Осины трепещут в последнем порыве,
в безоблачном небе, блистая вдвойне,
и листья, как в хоре звучат с переливом,
осенней надеждой, до встречи в весне.

А встречи не будет, нас жизнь разбросает,
а встречи не будет уже никогда.
Я стану ходить по надеждам босая,
и буду тебя вспоминать иногда.

И трепетность чувств заиграет  мечтами,
а, может быть, думами стихнет во мгле.
А взгляд мой притянут леса или дали,
зимой или осенью с трепетом дней.

А может весной, вот сейчас, когда почки
тюльпаном невинным спокойно весят,
мне все ж улыбнется заветная почта,
иль только осины мне горько польстят.
1991

***
Теплая осень, летает листва,
небо сегодня совсем голубое,
в нашей природе есть сень естества
та, что красивая нынче собою.

Листья слетаются стаей и врозь.
Вот, наконец, листопад прекратился.
Те, что остались, похоже, всерьез,
на своем месте к зиме зацепился.
1989


***
Еще сентябрь. Листва без желтизны,
все сильные деревья зеленеют,
для них продлились лето и весна,
а люди в этом возрасте полнеют.

А в сердце что? Спокойствие небес.
На остановке люди - горожане,
и ты средь них из прошлого воскрес,
но это лишь в автобусе. Дрожали

от холода с тобою на ветру,
и чувства даже мельком не возникли,
потом спокойно крем в лицо вотру,
и вид морщин - осыпавшие иглы.

Да, вот и все, все встало по местам.
Я не ищу ни встречи, ни свиданья.
В автобусе людей давно полно,
мы проезжали солнечное здание.

Все отошло. Листва лишь зелена.
Да, так и я тебе уж не подвластна.
А в сентябре и в чувствах - я вольна,
и нет и мысли: "О, я - сладострастна!"
1989

***
Что человеку в жизни нужно?
Скорее то, чего и нет.
Порою то, что даже чуждо,
на это тратим уйму лет.

Напрасно ветер носит листья,
художник сам в ветрах носим.
С трудом в работе его кисти,
но мы ему все мудро льстим.

И шалой осени убранство
и трудом ложится на мольберт,
но вот выходит он из транса,
усталости в помине нет!

И на картине осень встала,
художник выложил судьбу
и переплел ее с металлом,
создав ажурную резьбу.

Так что же нужно человеку?
Да очень много - в жизни веху.
1989


***
Улыбнулось солнце ненадолго,
ласково пригрело жизнь людей,
заглушило дождевые толки
сплошь из свежевыпавших дождей.

Чудная. Прекрасная погода
оголила руки, части ног,
заменила тепловую моду,
прикоснулась там, где был сапог.

А леса, могучие от влаги,
словно все устали. И слегка
ягоды от влаги, будто в лаке,
не успели выкрасить бока.
1989


***
Твоя недосягаемость волнует,
я в плен иду твоих далеких рук.
Мне хорошо, и голос твой чарует,
и разгоняет будни скучных мук.

Мне хорошо. Необъяснимо плохо,
что ты далек как миллионы звезд.
Меня ведь не устроят чувства крохи,
я обойдусь без просьб любви и слез.

Но я люблю и в этом неповинна,
ты - жизнь моя, ты - зимний солнца луч,
в тебе вся Русь, и что-то есть от финна,
наверное, холодность зимних туч.

Ты скажешь: "Блажь, родная, что с тобою?"
Я подниму кричащие глаза,
любовь свою не назову слепою,
и наши затрепещут голоса.

Люблю игру на грани придыхания.
Люблю идти по острию любви,
порой любовь, как бабочек порхание.
А ты, мой друг, все искорки лови.
1989

***
Вот выставка и я туда,
покрыта очередь зонтами.
Вокруг дома. В лицо вода.
И третий встал уже меж нами.

Все хорошо. Вода с зонтов.
Трава газона зеленеет,
и яркость курток и листков
вокруг меня еще желтеет.

Напрасно все. Табу - трава
среди асфальта притаилась,
упали с дождика слова.
Да, я напрасно торопилась.

Стою. Стою. Поймет ли он,
не съев со мною соли пуда?
Все уронил листочки клен,
но тополя шумят у пруда.

На Красной Пресне этот день.
И очередь стоит упрямо.
Уйти с нее? Такая лень.
А очередь стоит как яма...
1988


  ***
  Осень кратковременно прекрасна,
  воздухом бодрит мои виски,
  изредка зальет слезой ненастной
  всех деревьев разные листки.
   
  Слабые деревья год от года
  первыми уходят в желтизну,
  в этом не виновна и погода,
  просто потянуло листья к сну.
  1988
   


***
Бурым медведем раскинулась осень,
дремлет спокойно, зажмурив глаза.
По небу стелется облака проседь.
Я покачнулась, как будто лоза.
 
Ветви деревьев вонзаются в небо,
тянутся в вечность гривастой главой.
Как мы порой поступаем нелепо,
если не можем взлететь над листвой!

Жить на земле в ощущение полета
горько и сладко, порой - все равно.
Стоит ли ждать ощущение от взлета?
Лучше лететь, так хочу я давно.

Чуть-чуть трусливо дрожало сердечко
над облаками белейших снегов.
Но самолет, будто через колечко,
вырвался к солнцу сквозь сеть облаков.

А под крылом, будто лава застыла,
горы и горы с развилками рек.
Им помахали серебряно крылья,
словно ресницы на краешке век.
1988


***
Листва легла под ноги удрученно.
Октябрь стряхнул последнюю красу,
и только вяз почти заворожено
листочками трепещет на весу.

Закат расправил медленно сполохи,
пренебрегая светом фонарей.
От северных сияний - это крохи,
но как горят, ты посмотри скорей.

Деньгами Север держит вас исправно,
не страшен ни мороз, ни мошкара,
привычки надвигаются коварно,
и возвращение - это лишь игра.

А климат наш умеренный и влажный,
с зеленым морем листьев и травы,
и осенью, желтеющей протяжно,
и с переходом с "ты" уже на "Вы".

И привыкаем, ох, как привыкаем
к своим местам в финансовом ряду,
потребности с природою сверяем,
и с совестью спокойней быть в ладу.
1988


***
Горит огнем осенняя листва,
горят огнем мои воспоминания,
и где найти для радости слова,
когда в душе живут одни страданья?

Твой робкий взгляд и резкие слова,
несправедливость жизненной дороги
и глупая, ненужная молва
порвали наши жизненные слоги.

Прости меня, тебя мне не вернуть,
но помнить о тебе не перестану,
а смерть твоя - она мой страшный кнут,
а память - это мысленное здание.

Ты песни пел чужие, не свои,
стихов мне не писал и был беспечен.
Года на смерти делают круги,
а я вся в мыслях, что ты - вечен.
1988


***
Наивность желтого листа
в том, что рожден и будет вечно.
Моя наивность - я проста,
и подошла к стихам беспечно.

Зарифмовав десяток строк,
я увлеклась такой игрою,
превознося любви порок,
гналась за строчкой я порою.

События добра и зла
с живой и мертвою водою,
с упрямством южного осла,
и с осенью такой златою.

Вот тема выпита до дна,
поэт возрос в стране ошибок,
и в предсказаньях мудрых сна,
не родились стихи для зыбок.

Летит листва. В зеленых кущах
есть две недели желтизны.
Все хорошо и ветер лущит
семян коробочки, листы.
1988


***
По лесу я брожу одна,
когда все листья наземь пали,
когда дороженька пуста
меня влекут леса и дали.
А в мыслях бежевый блондин
уютно, нежно притаился,
он там, похоже, что один,
забрался, как-то затаился.

Все хорошо. Снежок на пнях.
Трава устало зеленеет,
и яркость четкая в ветвях
на кустиках еще желтеет.
Так что, мой бежевый блондин,
зачем ты в жизнь мою явился?
Забудь вопрос. Ты господин.
Ты новой жизнью объявился.

Леса, леса, мои леса,
без листьев в них такая сладость,
простор и дождика роса
даруют радостную младость.
Приятно быть опять младой
с надеждами на упоение,
как надоел мне чувств застой,
и сны без любых сновидений!
1988


***
Дожди, дожди с утра до ночи,
грязь ходит, бродит по пятам
и ставит цепь нелепых точек
на всех ногах то тут, то там.
   
Дождливы дни. Холодный ветер.
И небо смотрится в асфальт.
На очень многих виден свитер.
На стадионе слышен гвалт.
   
Вот ветер, ветер тайной силой
отнес дожди к другим мирам,
природа быстро стала милой,
вернулась к осени дарам.
   
И заиграли желтым, красным,
сквозь ветер листья на кустах.
А футболисты быстро, классно
забили гол - крик на устах.
   
Сияет осень в ярких красках,
играет мяч, играет свет,
но замерзает тихо сказка.
Зима холодный шлет привет.
1988


***
Стихи теряю на ходу:
пишу их мысленно
и никогда их не найду,
в бумагах письменно.

Я с детства так пишу стихи -
их не фиксирую,
и потому они тихи,
и я их - милую.

Стихи, вернитесь, я вас жду!
А вы не слышите.
Я от волнения к вам иду.
Вы еле дышите.

Я не пишу давно стихов,
пишу программы лишь,
но без стихов во тьме веков,
увы, такая тишь.

Средь облаков мелькает синь
голубоглазая.
И я несчастьям крикну: "Сгинь!"
Я в них стоглазая!
1988




***
Перевернулась вечером земля,
а в темном небе, там, где облака,
таилась сине-черная стерня.
Но где-то солнце прятало бока,
и чаша влаги брызнула волной,
плескаясь в небе вечной глубиной.
02 сентября 1987


***
Черные часы – недолговечны,
даже черной ночью не черны,
люди очень даже человечны
и они, прекрасному верны.

Перебранку черную устроят,
черным перебросятся мячом,
а сердца от огорчений стонут –
кажется, что им все нипочем.
1987


***
Холодит сентябрьский закат,
тяжела мне шапка и папаха,
на главе мой венчик из заплат,
да посконная моя рубаха.

Нищета вонзается в мой дом,
в каждой щелке скалит остро зубы,
и пишу я стихотворный том,
сквозь отчаянье кусаю свои губы.

Нищета. В ней емкость долгих дней,
бытие оторванных копеек.
Все добры, а кто же тот злодей,
кто спустил с цепей своих злодеев?

Добрым быть кому-то хорошо,
кто имеет деньги, власть и силу.
Жить без денег в страхе тяжело,
каждый день, вытягивая жилу.

И вражда, кругом одна вражда
на работе. Дома в личной жизни
все над головой свистит вожжа.
Господи! Ведь то моя Отчизна!
14 сентября 1987


***
Я пью нарзан воздушных капель,
хмелею в запахе сосны,
снимаю с дум тревожных накипь,
и вижу: помыслы чисты.

Живу, дышу лесной природой,
где нет расчета и тщеты,
я не ищу любви и брода,
смотрю охранные щиты,
сливаюсь мыслями с погодой,
и ухожу от суеты.

А по краям лесных массивов
желтеют клены и кусты,
и в простоте они красивы,
и в красоте они просты.

Но рядом с ними меркнут очи -
осколки доброй синевы,
и ряд давно забытых строчек
мне говорит: они - не Вы,
а вязь моих неровных строчек
уходит в золото листвы.
1987


***
Мелкая травка газона
смотрится нынче светлей,
в воздухе запах озона,
иней на травке милей.

Холод касается кожи,
в ранней усталости рук,
как мы с тобой не похожи,
мой неожиданный друг.

Знаешь, была я березой,
где-то средь светлых озер,
но жизнь вонзилась занозой,
стала я елью - не спорь.

Так обожглась я о клены,
что среди леса красы,
славлю немые законы,
в коих газоны чисты.

Мелкая травка газона
смотрится нынче светлей,
в воздухе запах озона,
иней на травке милей.
1987


***
Осень взвилась вихрем злата,
поднялась златой звездой.
Монастырская палата
была белой и простой.

Только я в листве осенней
потускнела от невзгод.
В грусть, как в лиственные сени,
солнце что-то не идет.

Вон оно над миром светит,
песню осени поет.
Светит, светит, но не греет,
но мне силу Бог дает.

Или ты своей любовью,
что проходит сквозь всю жизнь.
Чувства наши были новью,
мы от них не отреклись.

По песку с тобой бродили
мы у стен монастыря,
чувства сильные остыли,
так расстались: ТЫ и Я.
1987


****
Ты похож на Рублева,
ты художник в крови,
ждешь у женщины клева,
ты - художник любви.

Ты из женщины тихой
и забытой судьбой,
неназойливо, лихо
высек пламя собой.

И она засветилась
от любви и пера.
И немедленно скрылась,
знать, другая пора.
1987


***
Ты красив как икона,
ты художник в крови,
на любовь нет закона,
ты - художник любви.
 
Из меня скромной, тихой
незабытой судьбой,
неназойливо, лихо
высек пламя собой.

От тебя засветилась
до любви и пера,
но в поэзию скрылась,
там другая пора.

Но тебя я все помню,
каждой строчкой стихов,
в моем сердце ты томный,
будто дань от волхвов.

Долго сердце тревожил
ты своей красотой.
Без меня жизнь ты прожил.
Мою жизнь пролистай...
1987


***
Посмотри на себя:
ты увидишь морщинки досады.
Смотришь ты не любя,
да любви твоей больше не надо.
 
Белый пух тополей
отлетел и растаял бесследно.
Ты не станешь смелей.
Мне любить тебя, кажется, вредно.
 
Ты идешь сквозь листву
мимо осени в легком дурмане,
ты не чтишь синеву,
что исчезла в том в волжском тумане.

Ты хороший поэт,
оживил во мне легкие струны,
грусти прожитой нет,
или вся провалилась вдруг в дюны.

Милый, добрый дружок,
мне тебя подарили на Волге,
чтобы сделать прыжок
в мир хороший, где в сердце не колко.
1987


***
Под сенью липовой аллеи летней,
сквозь аромат цветущих пышных крон,
ходила я с надеждой незаметной:
вдруг ты придешь, любви сердечной тон.

Приятно быть любимой и красивой,
и видеть белый и пушистый снег,
и быть от доброты твоей счастливой,
и наблюдать внимательных глаз бег.

Счастливая я шла. Был ты - прекрасен,
когда ты шел навстречу, словно свет.
Сиял ты как луна, и смысл мне ясен:
ты всей душой любил, - был твой ответ.

Ты ждешь меня? Ты подожди, любимый,
еще чуть-чуть. Я скоро, я спешу.
И ты, конечно, наберешься силы.
Но о любви не говори, прошу…

Желтели листья, золотистой стаей
над головой летела вновь листва,
надежда счастья стала быстро таять,
а ты исчез, растаял навсегда.

Пришла  зима, мне ясный месяц светит
в конце аллеи на моем пути,
и инеем морозец липы метит,
но ты как месяц, мне в пути - свети!
1987


***
Осень достигла своей середины
или конца венценосной поры,
стали невзрачными наши миры,
и потемнели речные глубины.

Небо пустынно, так чье повеление
бросило оземь красот чудеса?
Я вновь спокойно смотрю в небеса,
но не встречаю красивых явлений.

Солнце и то, лишь слегка беловато,
светит, не светит, и тени мертвы,
травы засохли, как сестры листвы,
радости красок, увы, маловато.

Так и в душе: ни тепло, ни морозно.
В поле засохла травинок ботва.
То ли я женщина, то ли трава,
даже заботы стучатся не грозно.
1987


***
Замкнулся год лесного наблюдения,
вновь по земле забегала листва,
исчезло и мое недоумение
по поводу, что жизнь моя горька.

А жизнь моя идет за кругом круг,
природе и надежде улыбаясь,
я счастлива, когда найдется друг,
грущу слегка, от недругов теряясь.

Летящая листва впускает солнце
в леса, где было некогда темно.
Поет в лугах задумчивое солнце -
спокойствие в нем видно зацвело.

Ступеньки облаков покрыли небо,
по ним без суеты вбегает свет,
и светит солнце на сугробах снега,
в надежде так светить миллиарды лет.
8 октября 1987


***
Русая Русь только осенью русая.
Милая Русь, в песнях ты нежно - грустная.

Я пред тобой, как росиночка малая,
речка весенняя, снежная, талая.

Русь, моя Русь, моя добрая девица,
косы твои по земле летом стелются.

Девица милая, травушки с росами,
ходишь по травушке - ноженьки босые.

Рада я видеть тебя златокудрую,
знаешь ты истины, с мыслями мудрыми.
1987


***
Зелень роскошна в начале июля,
осень прекрасна в конце сентября,
теплые ветры когда-то здесь дули,
а вот теперь, только лишь серебря.

В шелковом вихре металась березка,
тканью нетканой касаясь небес,
с ветром умчались небесные слезки,
так быстротечны слезинки невест.

Тонкие ветви прогнулись в движенье,
листья сверкали, как злато монет.
Так продолжалось цветное кружение,
всех пешеходов  собою маня.

Нет, не устала и в гибком движенье,
радуя взор и лаская мой ум,
все продолжала цветное круженье,
с ветром танцуя, не ведая дум.

Роскошь людская: дома и фрегаты.
Роскошь людская: здоровье и честь.
Жизнь хороша, но есть рэкет, пираты.
Кружит березка! Какая ей месть!
17 октября 1987

Осенняя карусель

Долго осень к зелени лесной
не могла найти тропинки малой,
но красивый клен в воскресный зной,
осени листву отдал удало.

Пышная и буйная листва -
результат сырого очень лета,
зелена могучая ботва,
сочною травой земля согрета.

Ярок, золотист кленовый лист,
он один средь зелени сияет,
взгляд его наивен и так чист,
что березка цвет сменить решает.

Ох, стройна березка и бела,
но померкла в желтеньком наряде -
осень до раздумий довела
о былом, о свадебном наряде.

Липу и осину, словно фей,
взгляд, горящий клена, привлекает -
изменили зелени ветвей,
а он их попутно забывает.

И зеленый покраснел кустарник:
жалко увядающих подруг.
Ветер - этой осени наставник -
разметал их листики вокруг.

Смотрит на доверчивую ель
осени любимец так нескромно.
Как поет осенняя свирель!
А какой он взгляд бросает томный!

Цвету изумрудному она -
не сломил он ель, не изменила.
Осень все истратила до дна
или сразу к краскам всем остыла.

Все, что натворила в сентябре,
ветер позвала и разметала,
в этом золотистом октябре,
видно от красот своих устала.
1985


***
Облетели любви листья.
Не вернуть беспечный мир,
потемнели с краской кисти,
отзвучал влюбленный тон,
Колоколен новгородских
позабыт белесый звон.
13 октября 1981


***
Вновь осень раздала плоды земли,
морозцем ранним их не прихватила,
и листья под деревьями легли,
их ветром очень тихо шевелило.

Приходит время холода и слез,
но слез не тех, что женщин иссушают,
то капли с неба сквозь туманы грез,
все чаще землю нашу орошают.

А кое-где проглянет красный лист
и улыбнется весело на солнце:
"Оставьте, люди, ветра дикий свист,
поставьте на открытое оконце!"
1980
***
Сияло солнце в яркой синеве,
плыла река в оранжевой листве,
дышала холодом природа.
В прозрачном воздухе лесном,
то было явью или сном:
в красе лесной,  среди берез,
мелькнул Медведь, и он был прост:
лохматые брови и вздернутый нос.

В лучах волшебного тепла
случайно встретил он меня.
Глаза его небесной синевы,
проникли в очи тайной глубины.
Две сини разойтись уж не смогли –
его ладони руки жгли.
Любовь бурлила и стонала,
как - будто многого желала.

Природа подарила лучший миг,
когда лучи тепла и света,
проникли сквозь забрала веток,
и, освещая желтый лист,
увидели, как путь тернист.
Медведь красив в любви желаний,
он так стремителен и смел,
что я как – будто не у дел.

Но я всю жизнь его искала,
в лесу случайно повстречала.
Медведь мне чувство дал одно,
которое не дал никто,
хоть я любила и не раз,
но Безрассудство – в первый раз.
Да, боже мой! Хоть иногда,
сквозь тучи жизни бытия,
вдруг промелькнет волшебный луч!

То страсть, в душе не умещаясь,
в порыве чувств, слегка смущаясь,
к любви губами вдруг прильнет,
и сладко, томно негу пьет.
В красе лесной, среди берез,
медведь был чуден и непрост.
Он вновь вернется, сердце говорит,
мы встретимся, любовь заговорит.
16 октября 1980