I
Темна вода в воздушных облаках,
И смертные бессмертных не поймут.
Под сердцем неизменный бьётся страх,
И взгляд уходит в медленную тьму.
Пойми, что я устал бродить впотьмах,
Склонись к недоуменью моему,
И, голосу Божественному вняв,
Любую чашу с радостью приму.
Верь, тяжестью грехов моих согбён,
Я посмотреть не смею в небеса,
Плутаю в чаще призрачных имён,
Что в сердце неразборчиво вписал.
И мне себя уже не оправдать.
В ночи крадётся новый день, как тать.
II
Вдоль жизни плыл неуловимый дым,
В дыму плыл день, постыл и неизменен…
Весь этот мир… О, что мне делать с ним
В потоке неопознанных мгновений.
Но путь Господень неисповедим,
И в пене дней, с ума сводящей пене,
Укрась меня бесстрастием Твоим
И ноги сохрани от преткновений.
Потоком беззакония смущён,
Я медлю, и язык прилип к гортани.
И что могу сказать Тебе ещё,
Бессилием своим смертельно ранен?
И в сумерках стареющего дня
Седое небо слушает меня.
III
Уйдёшь, почему-то жалея,
Что раньше о многом жалел…
Их речи нежнее елея,
Страшнее отравленных стрел…
Пустеет осенней аллеей
Земного пространства предел…
Их, речи, что пламени злее,
Напрасно забыть ты хотел.
Коварства отточенной бритвой
Вскрывая все тайны души,
Они лицемерной молитвой
Пытались тебя задушить,
Не знали чинящие ковы,
Что в муках рождается Слово.
IV
Зажги свечу – и зримой станет тьма,
И, трепетное пламя обступая,
Зашевелится, грозная, слепая,
Рождённая тебя не понимать.
Ты обречён, себя не понимая,
От тьмы, что там, внутри, сходить с ума,
Подобно людям древнего письма,
Свечой во тьме непоправимо тая.
В стенанье бесконечном ты устал
Постель бессонниц орошать слезами,
Но истина пугающе проста:
Свет, что зажжёшь в душе, рассеет мрак,
Разгонит тьму божественное пламя,
Источник веры нашей не иссяк.
V
Когда сольётся плоть в мучительном стоне,
Когда восторг из плоти души изымет,
Тебе подобает, Господи, песнь на Сионе,
Тебе воспоётся слава в Ершалаиме…
И злая мука в небесных звуках утонет,
Останется только святое великое имя,
И вызреет голос для слуха людей – огромен,
И вырастет тихий, и мир тишиной обнимет.
И песня славы наполнится тишиною,
Какой полна река за час до рассвета,
Какой крадётся месяц тропой лесною
И дышит небо, касаясь макушки лета…
Тогда остаться прежними мы не сможем
В том мире, что называется миром Божьим.