РУСЬ УТРЕННЯЯ
История в стихах
Послесловие первое
(историко-богословское)
История — гигантская волна,
Которая на маленькие волны
Дробится. И дробленью нету дна.
Деленьем этим бесконечным полный,
Как вдохом-выдохом, весь мир живёт.
Материя в нём — тело, ну а логос
Всеобщий — это дух. Так предстаёт
В познанье истинном бескрайний космос.
Конечно, как во всём, в нём есть края,
Бескраен только Бог в своём блаженстве.
Но расширяются, сказал бы я,
Границы те в разумном совершенстве.
Вот поле нашей жизни. И сейчас
Нам ясно, ели б не разжатья-сжатья
И расширенье космоса — погас
Давно бы жизни пыл, друзья и братья.
О сжатиях и расширеньях мы
Уже в минувших главах говорили.
Но, кажется, подробней мы должны
Взглянуть на исторические были.
За сжатием эпохи золотой,
Когда Владимир-Солнце Русью правил,
Пришла эпоха драчек меж собой,
И старший князев сын её возлавил.
Языческой завистливости пыл
Вовсю горел в сознанье Святополка.
Трех младших братьев он лишь с тем убил,
Чтобы присвоить земли их. И только.
Но ярый Ярослав, их пятый брат,
Готовивший разгром отцовской власти,
Внёс в планы Святополковы разлад,
Войска варягов и свои отчасти
На Киев бросил он, и брат бежал,
До самых польских рубежей гонимый.
А Ярослав Руси владыкой стал,
Единовластный и непобедимый.
Непобедимый, право же, не в том,
Что все бои выигрывал блестяще,
Непобедим был в главном и большом —
В распространенье веры восходящей.
И по Руси по матушке по всей,
Казалось бы, уж дебри там такие,
Вставали сотни маленьких церквей
И храмы-великаны, как София.
И из Владимирских церковных школ,
Сказались всё-таки учёбы годы,
Сплошной приток священников пошёл
И в старые и в новые приходы.
И в школах не один Христов закон,
Как было предпочтительно в начале,
Но Ярослава правовой канон
И грамоту усердно изучали.
Князьям забавно было наблюдать,
Как дети по слогам читать старались,
И перьями гусиными писать,
И знаньям экономов обучались.
Князь Ярослав и сам был страстный чтей.
В своей библиотеке, и не малой,
Он прочитал все книги прежних дней
И нынешних. А перед сном, бывало,
Бумагу, ручку и чернила брал,
В одну из тихих комнат удалялся
И — новшество какое! — сочинял,
И вот за «Наставления» принялся.
«Я отхожу, наследники мои,
Из мира этого. А вы живите
Светло и долго в дружбе и любви.
Русь нашу, словно матушку, любите.
Живите с Богом, чтобы Он всегда
Мог вам помочь и в трудностях и в пире.
И враг повержен будет без труда.
И возмужает Русь в любви и мире».
Не позабудем, что в тот давний год
Дышала Русь своим весенним утром,
Но Ярослава и тогда народ
Уже назвал не как-нибудь, а Мудрым.
И не случайно, братья по крови,
Тогда на долгие века России
При Ярославе славу обрели
Борис и Глеб как первые святые.
Так, что же получается, друзья?
Эпоха князя началась с распада,
И вдруг, придумать лучшего нельзя,
Нежданно цементироваться стала.
Так что же здесь неверно, что не так?
Какая ложь в показанном примере?
Но лжи здесь — никакой. Распада шаг
Сменился шагом сжатия при вере.
А с Богом проходимы и легки
Любые недоступные просторы,
Не только раскалённые пески,
Но и покрытые снегами горы.
11.09.16 г.,
Усекновение главы Иоанна Крестителя.