Нагая девочка, подросток, озорница,
Атласную откинув простыню,
Спросонья, не успев ещё смутиться,
Позировала миру, в стиле «ню».
Был мир картиной надвое расколот,
«Как неприлична эта нагота!»,
Одни кричали, а другие повод,
Искали насладиться, у холста.
На нем она - ещё «утенок гадкий»,
В заломе детских рук её - каприз,
Лицо в веснушках, тоненькие прядки,
Как ручейки, сбегают сверху вниз.
Во взгляде вызов угадать не сложно:
«Любите меня той, какая есть!»,
И было в ней такое.., невозможно,
Пройти, не посмотрев, и глаз отвесть.
Не затихали еще долго прения:
«Кто на холсте? Да кто же есть она?»,
А в уголке, заретушеванная тенью,
Стояла подпись :«Ранняя Весна».