Зарастает кладбище крапивой,
Покосились ветхие кресты,
Смотрят на прохожих сиротливо
На венках пожухлые цветы.
Ржавые облезлые оградки
Караулом траурным стоят,
Сторожа могильные порядки,
Может, уже сотню лет подряд.
Меж надгробий ветер своеволит,
И звучат, как похоронный плач,
Гаммы и синкопы, что выводит
Битый час неопытный трубач.
Льнёт ко мне крапива, как зазноба,
Побольней ужалить норовит,
Словно прёт наверх людская злоба.
Тех, кто нами напрочь позабыт.
Кем ты был, под этим камнем спящий?
(Стёрло время надпись на плите!)
Что ты сделал в жизни преходящей,
Что оставил в прошлой суете?
Дальше дедов память не заходит?
А к чему её обременять?
Может, их эпоха не подходит?
Может, нам на предков наплевать?
Так и мы, мелькнём по жизни этой,
Не оставив, может, и следа,
И слова прощального привета,
Прозвучав, погаснут навсегда?
….За забором жизнь всё вдаль стремится,
Бьёт её строительный озноб,
На клочок кладбищенской землицы
Нагло наступает небоскрёб…
(из романа автора "Крушение, или 45/52", Часть 1)