Ее умению понимать можно позавидовать. Настойчивость , с которой она это делает не может желать лучшего применения своей силе стремления к достижению.
Она умеет понимать, думать, проверять, собирая что-то из чего-то, что совсем не понятно никому кроме нее в движении по пути познания себя в отблесках озаренных пониманием знаний. Она может кропотливо все взвешивать нв весах справедливости Фемиды, раскладывать по каким-то тематическим полочкам знаний и проверять недостачу фактов в той теме, что насущно стремится к полному пониманию в пределах озарения. Чтобы еще и еще раз понять уже понятое и известное по поколениям; но понять в своей достаточности, в своем исполнении и в своих целях.
Понимать, думать, думать и понимать, чтобы, в конце концов, знать без сомнений. Никакого множества равноправных мнений нет и быть не может, а только одно - единственное, всесторонне обусловленное, основополагающее, управляющее и направляющее и несомненно-бесспорное, но... из множества равноправных в пустой зоне знаний.
Она считает, что сомнения и есть убийцы не только уверенности и приятных чувств, но и знаний, которые уже не умещаются на своих полках для анализа и сваливаются историческим мусором на просторы родной квартиры.
Ах, эти потери ума, денег, красоты и когда подумаешь и поймешь, что этого чего-то можно было избежать, если не сомневаться, а делать, то что предлагает заинтересованный мужчина, то следует отметить значительную потерю здоровья.
Она тревогой пленена.
Страдает в пелене сомнений.
Презренью отдана она
В распятьях только самомнений.
И никто не поймет какой титанический труд совершает она - этот яркий цветок с немеркнущим желанием нравиться. Это желание она решила оставить себе навсегда; и надолго задумалась - можно ли этим сокровищем делиться, не выглядя смешной, глупой и "несколько неуместной". Правда же красиво сказано о неудобных людях, отличающися от своего окружения?
- Тревоги и сомнения... Вот, - решила она, - бич, нет порок современной женщины, идущей в ногу, в стране интересов, с самими умными и красивыми людьми современности.
Кажется, что звучит немного пафосно. Прилюдно-публично, когда все красивые мужчины будут ждать снисхождения, в форме появления нимфы или Венеры, но с руками, тоесть ее; она может выглядеть неуместно и нимфа может разочаровывать этих красавцев сомнениями и прочими неприятными в восприятии состояниями.
Надо думать, читать, писать, сочинять, петь, танцевать и рисовать или хотя бы фотографировать, чтобы, не смотря на хромающий молодостью возраст, выглядеть волшебно и недоступно - недотрогой и такой желанной, и опять, - не смотря на возраст.
Она оглянулась в растерянности в приглушенном свете потаенного, где-то совсем далеко, внутри глубин собственного внутреннего мира и на окраинах сознания в кратерах собственных ошибок-просчетов и чужих порицаний-оговоров уже очень взрослой женщине, обнаружив страхи позорного распятия, обязательно в приглушенной тональности сценических юпитеров и при полном отсутствии суфлера; за пренебрежительное отношение к обслуживаюшим, за деньги, людям. На самом деле, она пока не понимает, что эти страхи, такие вполне вмещающиеся в форме реальных ее действий в рамки реальной ее повседневности, и так видимые людьми, дополняются, обращаясь, самим сильным страхом - страхом ожидания пренебрежения к себе. Это ожидание в этом страхе она воспринимает как метание посредственной актрисы, претендующей на роль примы в отведенном ей углу сцены под софитами и другими, там, осветительными приборами.
В этом свете, не то что шов на колготках, а пыль эмоциональной усталости увидеть можно.
Что наша жизнь? - Перемещение в софитах!
А зал полон любопытных и любознательных, реагирующих на сильные чувства самоуважения в самомнении длительными непрекращающимися апплодисментами.
- Овациями, - подсказала она сама себе, - прекращающимися с появлением признаков новых перемещений для чувственного восприятия своего места под солнцем без обязательной борьбы идиотов.
Перемещение в пространстве можно отследить по развитию речи с употреблением частички само-.
Самоопределение, самоокупаемость, самофинансирование - из прошлоно, а теперь вот - самовыражение, самомнение, самоуважение. Люди лицом к людям, и так - до полного познания самости - частного в общем - в определении их социально-индивидуальных рамок до обозначения базовых значений в гармоничном их внутреннем сочетании - свободы и ответственности.
Она улавливает диапазон собственных пониманий и представляет общий массив их знаний; и чувствует собственное несовершенство. Она никогда не сможет знать столько сколько есть на свете знаний. Собственное самоуничижение перед колоссом знаний требует равновесия в признании колоссальных усилий маленькой женщины в познании мизерной доли знаний человечества.
Хотя б каких-то... Признаний... Хотя бы кто-то... Для этого, кстати, существуюи родственники.
- Но не в моем случае, - облегченно вздохнула она, сделав выбор среди множества вариантов возможной реакции на обстоятельство отсутствия признания, существенно влияющее на условие жизни, формирующее в итоге одиночество.
Несомненно: что-то можно похвалить; хотя бы из прошлого или хоть как-то поддержать, хоть какой мыслью чахнущее самоуважение и позорное состояние самопризнания себя собой - по самоощущению - этаким отвергнутым ничтожеством, не выполнившим миссию и не оправдавшим матримониальные ожидания.
И каждый последующий день становится все менее светлым и привлекательным.
А люди?
Они где-то есть: умные и красивые в общем своем смысле; а тропа знаний заростает унынием безнадежной лени и забытья... Всего... Как-то...
Вчера лишь только понимала
Прекрасность праздной суеты,
Восторг от будней, как от бала
И радость сбывшйся мечты.
Но пыль унынья в душной боли
С уединеньем от любви
Растерла красочное поле
Желаний в серость пустоты.
2о2ог.