"Следующая станция..." невнятно донеслось из динамика.
Танюха сорвалась с места и в последнюю секунду выскочила из электрички. Двери что-то возмущенно прошипели и, стукнувшись друг о дружку, закрыли вход-выход. Электричка плавно отошла от перрона и, набирая ход, понеслась по рельсам. Танюха не оглядывалась. Расталкивая редких пассажиров, стоящих на перроне и ожидающих следующую электричку другого направления, она слетела вихрем с трех ступенек, упала и разодрала коленку. Не обращая внимания на боль, она бежала и бежала, не разбирая дороги в сторону леса, видневшегося невдалеке. В голове стучало "бум-бум-бум, всё-всё-всё, хватит-хватит-хватит". Ей было горько и очень обидно от той несправедливости, что была вокруг.
"Всё! Хватит, надоело! Сколько можно терпеть! Никому я не нужна. Все меня учат, все меня поучают, все унижают. Запрещают, считают меня маленькой девочкой. Папа вечно смеется: "Танюшка-пампушка милая болтушка". А однажды сказал: "Фу, какую ты музыку слушаешь". Мама постоянно ко мне придирается, говорит: "Танечка, наведи порядок в своей комнате! Что ж ты никак вещи не сложишь, все разбросано... так же нельзя! Ты же девочка!" Девочка... девочка... А у меня что, был выбор? Зимой все время цеплялась: "Холодно. Одень шапку." А я не собираюсь эту уродскую шапку надевать или: "Сделай меньше напор воды и лей поменьше Fairy, мы же не миллионеры!" Я что, воды и Fairy на миллионы выливаю? А бабушка постоянно сюсюкается и считает меня совсем маленькой! "Тусичка! иди сказку тебе расскажу!" А еще постоянно норовит обнять, прижать, поцеловать... Я что, маленькая? Или "Тусичка, иди сюда, покажу, как тесто на блинчики замесить". Ну не хочу я тесто замешивать!
Сколько можно! Мне уже двенадцать... Двенадцать!!! Я уже всё и сама могу...." Незаметно для самой себя Танюха перешла на шаг. Она долго шла по еле заметной тропке, вьющейся между деревьев и думала свою горькую думу. И в школе над ней смеются. Вон Лина Островская - первая красавица в классе, да и во всей школе! . Голубоглазая с длинными прямыми волосами блондинка. Правда, блондинкой она стала только в этом году. Отбеливает. У нее столько подруг! Она всегда их угощает и конфетами, и мандаринами, и в айфоне показывает какие-то картинки и все хохлчут. Но Танюху они к себе не подпускают и смеются над ней нахально, откровенно и зло, Высмеивая и наряды, и ответы на уроках..., да всё! "Эй, Танюха! Что ж тебе родители хоть паршивенький айфончик не купят? Ходишь с каким-то дореволюционным кнопочным телефоном!" - хохотала Лина, хвастаясь айфоном новой модели. "Ха-ха-ха" - заливались смехом ее подружки. Это они ее с пренебрежением в голосе звали -"Танюха".
Она так устала! От этой жизни, от несправедливости, от школы, от одноклассников и больше всего - от родителей. Остановилась, оглянулась вокруг и вдруг ей стало страшно. Перед ней густые заросли папоротника, которые иее и остановили. Ни дороги, ни тропинки. Когда кончилась тропка, по которой Танюха бежала, а затем шла, она не заметила. Метнулась вправо, влево, оглянулась назад, пробежала еще немного и остановилась. Где она? Вокруг ни души, но лес дышит, лес живет своей жизнью. Стрекотали свои песни кузнечики, ветер раскачивал кроны деревьев, а они тихо стонали и будто с укором шептали: "Ай-яй-яй...". Какая-то птичка усердно пела свою песенку прямо над головой, спрятавшись в зелени деревьев. Танюха только сейчас ощутила сильную, ноющую боль в коленке. Она была распухшая, с корявой ранкой и с длинной бороздкой подсохшей крови. Удивилась: где это я так умудрилась упасть? Память стала возвращать ее к действительности. Да! Они ехали к бабушке на день рождения в деревню! Выскочила на остановке... Слетела с лестницы... Упала...
А родителям было все равно!!! Сидят сейчас у бабушки, чай пьют с пирогами... Бабушка всегда к их приезду пекла пироги. Да, они еще вчера должны были поехать, но Танюха с некоторых пор категорически отказывалась ездить в деревню. Однажды Островская на переменке громко, на весь класс высмеивала живущих в деревнях, называя их пьяницами, бескультурщиной и свинарками. С тех пор Танюха больше не ездила к бабушке, хотя раньше с удовольствием проводила в деревне все три летних месяца... А вчера мама в электричке сказала, что нужно будет бабушке помочь - помыть окна, снять с окон шторы и тюль. Постирать, высушить, а потом повесить обратно. Нужно будет сделать генеральную уборку перед бабушкиным юбилеем... Почему? Почему это должна делать Танюха? Да она и в своей комнате редко прибирается, только когда мама уж слишком настойчива: "Танюша, пора бы уже перебрать свои вещи..." И "бла-бла-бла..."
Танюха услыхала зазывное журчание ручейка. Кое-как наклонившись к воде - очень уж болело распухшее колено, Танюха с осторожностью попробовала воду из ручья. Ох и вкусная, с жадностью стала пить. Потом осторожно обмыла коленку и стала глазами искать подорожник. Ей когда-то мама рассказывала, что он хорошо лечит ранки и показывала, как он растет. У ручейка его было много. Обмыв пару листочков, приложила к ранке. Чем бы привязать? Вспомнила, что на платье есть поясок, кое-как привязала. Огляделась по сторонам. Сколько здесь черники! А там и земляника! Спелая, сладкая, вкууусная. Поела ягод и села на упавшее, видимо от старости или от ветра, дерево. Опять приложила подорожник, так как пояс плохо удерживал повязку и листочки отвалились, когда она собирала ягоды. Жажду утолила, ягод поела, а от пения птиц, от шороха леса, от усталости потянуло в сон. Решила сначала наломать веток кустарника и подстелить на землю. Земля, правда, теплая, но так стало мягче и комфортнее. Прилегла и прикрыла глаза. "Спать нельзя! Я только чуток отдохну..." Птичка над головой продолжала весело щебетать, перекликаясь с подружкой. Запах трав стоял дурманящий. Как хорошо-то... хорошо... Танюха, открыв глаза, смотрела в голубое окошко между кронами деревьев. Там проплывали пушистые красивые облачка, похожие на зверушек. Приглядываясь, она пыталась понять, на какую зверушку похоже очередное проплывающее облачко. Они были такими потешными...
Громкое "Уху-уху!" разбудило ее и Танюха вскочила. Когда же она уснула? Страх сковал все тело. Вокруг непроглядная темень. Пока она спала, наступила ночь. Глухая, темная, летняя ночь.
Снова ухнул филин. Танюха зарылась в кучу веток, которые успела наломать перед тем, как уснуть. Наверное, за сегодняшний день это было самым разумным ее решением и правильным делом. Мелко-мелко стучали зубы, а тело покрылось липким противным потом. Ее трясло неудержимо и хотелось куда-то бежать. Но куда?! Хотелось, чтобы это был просто сон. Вот она сейчас проснется и... Но это была действительность. Жуткая и страшная. Ей показалось, что весь лес дышит, шевелится, за деревьями прячутся волки, а в траве кто-то ползает и вот сейчас, сию минуту на нее нападут! Хотелось закричать и она ладошками со всей силы закрыла рот, чтобы этого не произошло. И только сердце громко билось и пыталось вырваться наружу.
Чтобы не было так страшно, она прикрыла глаза и стала вспоминать свое горькое детство. Отец часто напевал: "Танюшка веснушка, кукла в завитушках... ты моя игрушка, доченька Танюшка" Раньше она спокойно относилась к его припевкам, они даже ей нравились. Но после того, как Лина с подружками стали высмеивать ее веснушки: "Ха-ха, хоть бы тональником запаслась! А то будто мухи ночью обделали!" и смеялись над ее вьющимися локонами почти до пояса: "Фу ты, ну ты, ножки гнуты, Расфуфырилась то как! Небось всю ночь на бигудях спала, хотела мальчикам понравиться. А кому ты нужна, уродка!"
А она ведь не спала на бигудях! Волосы у нее с рождения такие и она сама себя называла барашком. Ее локонами гордились ее родители и бабушка. А она ненавидела свои пряди и после душа подолгу вытягивала их расческой. Ни фена, ни выпрямителя для волос ей родители не купили, хоть она просила. Еще она просила постричь ее и сделать короткую стрижку, но родители не разрешали этого сделать. Да, Танюха слыхала, что отца кинули с какими-то там кредитами, а маме постоянно нужны были лекарства - у нее больное сердце. Но разве это их оправдывает, когда Танюхе больше жизни нужен выпрямитель! Да она готова была даже налысо постричься! Лишь бы не слышать насмешек.
Небо над головой, между кронами деревьев стало светлеть. Погасли звезды. С каждой минутой оконце между крон становилось голубее и ярче. Вот уже и лес пробудился и птичье пение, жужжание стрекоз становились все громче и громче. Как будто сама природа говорила: "Радуйтесь все! Новый день наступил!" Танюха встала, потянулась и сама себе сказала: "Ну вот! Я победила ночь! Я победила страхи. И чего я так боялась? Ведь совсем, ну нисколечки не страшно!". Коленка болела уже меньше, и зябко поеживаясь, она пошла к ручью. Попила воды и омыла лицо и руки. Поела немного ягод. Ужасно хотелось есть! С каким аппетитом она съела бы сейчас маминой утренней каши, от которой воротила нос, которую ненавидела. Потом смыла прилипший высохший подорожник, приложила новую порцию.
Решила посидеть и подумать. Что же делать? Куда идти? Она не помнила даже с какой стороны пришла сюда. В какую сторону двигаться? Решила обойти небольшую полянку вокруг, но так, чтобы не потерять родник. Она понимала, что без воды ей не выжить. Вокруг ни одной тропки, не говоря уже о дороге. От голода сводило живот и он бурлил, возмущенно требуя пищи. Решила идти вдоль ручейка, ведь куда-то он все таки впадает! Напевая веселую песенку, порой вприпрыжку, она долго так бездумно петляла по лесу, следуя за ручейком, пока не поняла, что он привел ее к болоту. Впереди, на сколько хватало взгляда виднелись кочки, между которыми блестели под лучами солнца островки воды. Петь больше не хотелось... Пришлось возвращаться той же дорогой обратно, но назад идти было совсем не весело. Несколько раз обошла полянку, в поисках какой-нибудь тропки, ела ягоды, от которых уже мутило,но голод они не утоляли. Опять стало смеркаться. С наступлением сумерек, становилось не по себе. Панически боясь наступающей темноты и холода, обломала ветки близлежащих кустов и устроила себе нехитрый ночлег под большим кустом орешника.
Ночь опускалась неотвратимо и стремительно. Она лежала, вглядываясь в темноту, страдая от голода, холода и страха. Днем лес не казался таким уж страшным, но ночью... Опять ухал неугомонный филин, что-то шуршало в траве, А один раз на нее запрыгнула лягушка и девочка лишилась чувств... Сколько прошло времени, Танюха не знала. Спала ли она, или провела остаток ночи в бреду, но очнулась она, когда наступил день.
Солнце скрылось за тучами, изредка выглядывая и поглядывая на Танюху - как она там. А ей было плохо. Очень плохо. Болели все мышцы, спина ныла и стояла колом, от голода в животе начинались спазмы и ее знобило. Сил не было совсем. Днем она несколько раз проваливалась в беспокойный сон, стало немножко лучше. Поднялась и решила пойти в другую сторону вдоль ручья. Но эта затея тоже не оправдала себя. Она пришла к истоку. Повернувшись, чтобы идти назад она наткнулась на густую паутину, натянутую между стволами и запуталась в ней. Стало жутко, противно до одури, а на соседней паутине сидел огромный паук, шевелил лапками, тянул к себе паутину, и будто насмехался: "Ага... попалась...!" Долго Танюха обтряхивала с себя налипшую паутину, но ей все казалось, что по телу ползают пауки...
Безысходность. Тоска и безысходность, страх и одиночество, слабость, голод и боль. Она вернулась к своему месту, где провела две самые жуткие в своей жизни ночи и заплакала. Зарыдала. Она кричала в пустоту, как ей страшно, как хочется увидеть маму, папу и бабушку. А потом слезы кончились. Наверное, в этот момент она поняла, что ей теперь совершенно все равно, что с ней будет. Она понимала, что это - конец. Она не сможет больше выдержать ни одного дня. А там, в городе о ней даже не думают. О ней забыли, ведь она никому-никому не нужна! Обхватив колени руками и, тихо подвывая, как раненый зверек, качалась из стороны в сторону... И тут она вспомнила, как мама ей часто говорила: " Танюшка, ты самая любимая девочка на свете, самая лучшая" - и пыталась обнять, но Танюха всегда огрызалась, как одичавший зверек, и не давала себя обнять. Потом она прошептала: "Мамочка! Что я наделала??? Ведь у тебя больное сердце! Где ты? Я так хочу тебя видеть! Прости меня! Хочу обнять тебя! Ты самая лучшая!" Только сейчас Танюха задумалась, что была не права...
А память опять будоражила. Целый следующий день Танюха провела то ли в полудреме, то ли в бреду. Не хотелось ни-че-го. Несколько раз она только вставала попить воды и опять ложилась. Сил не было даже на сбор ягод. Она вспоминала все насмешки своих одноклассников, вспоминала, как однажды ее обступила на переменке Лина со своими подружками и они стали больно толкать ее, выкрикивая обидные слова, улюлюкая... "Почему? Ну почему мне так хотелось быть похожей на Лину? Почему я ей завидовала? Чему завидовала." Всхлипывая, Танюха проваливалась в сон с кошмарами и вздрагивая просыпалась. Наступила четвертая ночь в лесу.
В прошлом году бабушка связала ей ко дню рождения кофточку. Когда Танюха ее примерила, то сразу в нее влюбилась. И цвет и мягенькие нитки и узор - ей понравилось всё. Но когда она пришла в школу в этой кофточке, Лина сказала: "Ну отпад! И где же это мы такую красотень раздобыли? В такой кофте только на огороде ворон отпугивать!". Танюха тогда убежала со школы, а дома забросила кофту в дальний угол шкафа и прорыдала весь вечер. Ни мама, ни папа, ни бабушка, которая приехала на день рождения Танюхи и осталась погостить пару дней, не могли вытянуть из нее ни слова. Она отказалась садиться вечером за стол и легла спать голодной. В тот день обида на одноклассницу Лину, на весь мир и даже на бубушку, которая связала "отстойную" кофточку... не давали уснуть до утра... "Прости, меня бабулечка! Мне так нравится твоя кофточка! Знаешь, я ведь ее надеваю, когда никто не видит. В ней так уютно и тепло..."
С какой радостью сейчас она надела бы на себя эту кофточку и ей было бы наплевать, что будет говорить ненавистная Лина. Это ей все время хотелось подражать, на нее хотелось быть похожей, хотелось иметь такие же наряды... Конечно, думала Танюха, ее отец работает в Горуправе, и она слыхала, что не без участия Островского многие люди попали в долговые ямы из-за взятых кредитов, а денежки обманным путем осели в карманах Островского и его шайки. Вот и покупает своей единственной доченьке и айфоны, и наряды, возит семью по заграницам. И есть у них домработница и куховарка, хотя мать Лины никогда и нигде не работала. Зато дни ее были заполнены до предела: маникюр, педикюр, салоны красоты, фитнес, массаж и так далее и все - на чужих бедах... "И не Танюха я! Я - Татьяна, Танюшка, Таня!"- со злостью прокричала сама себе Танюшка
Грянул гром, молния осветила на мгновение всю округу, и тяжелые капли дождя стали падать тихо бумкая по листве и попадая на голову девочки. Провалившись в сон, Танюша представила себе, как навевает бабулину кофточку, как она согревает ее озябшее тело и ей стало тепло и спокойно... Ей показалось, что кто-то зовет ее. Вынырнув на мгновение из тисков сна, прошептала: "Я умру и никто не будет знать, где я..." - с какой-то надрывной тоской думала Танюша.... Она закрыла глаза. Всё... Конец...
Будто сквозь сон она услыхала: "Таня! Танечкааа! Танюшкааа! Ау! Где ты?" С трудом приподняв веки, она увидала множество огоньков-фонариков и факелов. Два, три, пять, десять... Они двигались в ее сторону. Ей показалось, что она видит сон и это волки, а может и медведи с горящими глазами выступают из-за плотной занавеси кустарников. В ужасе зарылась в кучу веток... "Танечка-а-а-а... Где же ты?"
Танюшка приподнялась на локте и с хрипотцой в голосе попыталась крикнуть: "Я здесь!" Но горло охватил спазм. "Меня ищут, это меня..., меня ищут, я нужна! Меня любят!" Горючие, слезы безудержно катились по холодным щекам, обжигая, будоража и успокаивая одновременно.
"Здееесь! Она здееесь, жива..." послышался чей-то незнакомый голос.
"Я здееесь!"- беззвучно прошептали губы. И в этот момент ее подхватили на руки, а через несколько мгновений передали в другие. И это были крепкие и надежные руки отца.
"Господи, жива...!" И он прижал ее к себе крепко-крепко.
"Прости меня, папа.... Я люблю тебя. Я просто...."
"Потом, все потом, все хорошо, радость моя!" - крепко прижимая к себе глупышку, несколько раз проговорил отец, быстрым шагом направляясь к дороге.