Мой поиск мысленный бездарен.
Не вижу я за далью лет
твой танк, который легендарен,
которого, войны постфактум, нет.
Отца брат старший, воин славный,
весёлый, молодой Иван.
Как начинался день твой главный?
Над утром восходил туман.
Ты вышел из какой-то хаты.
Вслед за тобою, босяком,
вдова хорошенькая чья-то,
с которой ты едва знаком.
Она вздохнула на пороге.
- Не умирай, прошу, солдат! –
И слёзы на последнем слоге.
- Пусть ангелы тебя хранят…
В бою для ангелов не место.
Здесь дымно. Взрывы. Свисты пуль.
Разгул безбожный полтергейста.
Солярки в баке почти нуль.
Да и снаряды на исходе.
А «Тигры» бешеные прут.
Ваш танк всё ближе к этой оде.
Вам жить каких-то пять минут.
Снаряд ударил. Искры. Пламя.
Тридцать четвёрка вся в огне.
Как будто той победы знамя,
которую увидеть не…
Здесь прерван был поток сознанья.
Взлетела к ангелам душа
у деревушки без названья.
А жизнь была всё ж хороша.
Увидел, может быть, вдову ту,
слезинок бисер на щеках,
здесь задержавшись на минуту,
ещё солдат, ещё не прах.
А позже под плитой останки.
Фамилии остались ли?
Ты ехал по земле на танке,
но сам частицей стал земли.
Осталось ли крови продленье,
наследник жив ли твой, Иван?
Ведь были ж чудные мгновенья.
Хотя б короткий тот роман.
В ту ночь, последнюю… не знали
судьбы урезанной своей.
Плыла луна, как нимб медали
той, не полученной, твоей.
В подлунном умереть не ново.
Но отчего же так щемит
мне сердце про Ивана слово,
державшего России щит?
Довольно ворошить останки!
Они за нас взошли на крест.
Медалей мрачные изнанки
теснят в день майский благовест.
7.05.07