Привык я думать о людях лучше,
Дурная привычка совецких времен.
От старой закалки остались лишь лужи,
Под лужей асфальт потемнел и зацвел.
Так что же теперь? Вопрос в одночасье.
Раздастся десятками голосов.
Под куполом лживого подлого счастья,
Скрываются сотни правдивых оков.
Где тысячи лиц окалдованых верой,
Несут наказание, не благодать.
За чашей давно переполненных нервов,
Им чуждо любить, но в пору страдать.
Зачем же думать о людях лучше?
Заслуги здесь нет эпохальных времен.
Мы все однажды выпьем из лужи,
Мы все однажды те кто зацвел...