* * *
Сосновый лес постреливает гулко,
морозным утром выстужен до звона.
Мышь выскочит растерянно — прогулка
страшна малютке, но и мне резона
нет оставаться здесь. А между сосен
над чёрным великаном, старым лосем,
сияет солнце — ах! — и тихий шорох:
снег на зелёных иглах серебрится,
сыпучий, пересушенный, как порох.
А дома ворох дел: наговорится
со мной жена и варежку латает.
Я не скажу, как в песне той: летает
мой дом, но хорошо вдвоём за кружкой
с чудесной этой девочкой, игрушкой
в руках судьбы — как нежно обнимает,
и стая лебединая взмывает,
когда, как Василиса, рукавами
она взмахнёт. Но ежели меж нами
согласья нет — скучает хромоножка!
Вернусь, а мне упрёк: — Да ты, Серёжка,
совсем забыл меня? — Ой нет же! Я-то
люблю тебя по-прежнему — вон снега
принёс, и льда, и ёлку, и понятно:
ты — радости и Альфа, и Омега,
ты — то, что позабыть невероятно!..