Пуста улица, словно вымерла:
Ни прохожего, ни проезжего.
Будто зимней метелью вымело
И оседлого, и приезжего.
Провода, от снегов просевшие,
На ветру каруселью вертятся.
ДОма отчего окна ослепшие
Вечерами теперь не светятся.
И фигурки коней, став сиротами,
Сторожат в доме тени прошлого.
Днем и ночью по-над воротами
Отгоняют гостей непрошенных.
ГолубкИ на калитке парочкой
По – супружески свили гнездышко.
Их с любовью вырезал папочка:
Клювик к клювику, хвостик, пёрышки.
А под вишнями домик прячется,
Будто дряхлой стыдится старости.
Лишь одной мне он горько плачется
И скрипит половинкой ставеньки.
Зря стесняется своей внешности,
Старичок из века двадцатого:
Еще греет теплом и нежностью
Мое сердце, бедой распятое.
Жизнь всегда в нем текла спокойная:
На божничках в углу иконочки.
Мебелишка тех лет достойная:
Стол и стулья, диван, две коечки.
Главной в доме была печурочка,
Дом делившая на две комнаты.
И теплом от сосновых чурочек
Раны дедушки грела коробом.
А за печкой висела люлечка -
Была внученька я любимая.
Колыбельную пели мне гулюшки
Целой стаею голубиною…