Не ждали Его на пространствах земель
Промерзлых - ни люди, ни звери, ни ветер,
И конный проехавший сбруей звенел,
И еле бродяг на дороге приметил.
И только продрогшая Девочка, Мать,
Одна в многолюдье бескрайнего света
Могла пеленать, обнимать, принимать,
Брать на руки и за рукой Его следовать.
Тепла средоточие - в Еве одной,
Теперь изливалось и ближним, и дальним,
Которым Младенец Её - не родной
В пеленках простых - пеленах погребальных.
Когда протянул волхователь и царь
Свой дар говорящий, посмертную смирну,
То хлынули, пыль отмывая с лица,
Две слезных проталины, бурных, немирных,
И канули временный мир и уют
В стране бесприютной, чужой, каменистой,
И стало заметно, как тени снуют
Сквозь жадное пламя, и ветер неистов.