Когда одно из самых жарких лет
катило свой невероятный свет,
и я как всё на свете и свету
сгорала по макушке и хребту.
земляника сыпалась в ладонь,
алый, и сочащийся огонь,
так наполнил сладостью живот,
что подумал Ангел смерти: «Пусть живёт…
Венки выпуклые, что бежит по венам?
Земляничный сок. Да запах сена
от накошенного в полдень стога…
Спит… Пусть поживёт ещё немного
Не сейчас её такую, не теперь...
Как скажу, когда она откроет дверь?
Земляника через кожу розова…
не могу, когда такие кружева
выплетает, да лопочет на своём,
человечьем, женском и смешном…
не понять мне даже половины
земляничной этой мешанины.
...То ей листья жёлтые, босые,
то дожди, отвесные, косые.
То ей снег, до слёз, такой идёт!
Обо мне не ведает… Живёт…»