Мы многое могли бы — мы Магрибы
могли бы на слонах Дали пройти,
и яблоки зелёные Магритта,
сорвав с картины, грызли бы в пути.
Вращали бы объёмными глазами,
смотрели б друг на друга и в себя,
глаза вращали б нами и слонами,
которые вращались бы трубя.
Ах, горе, горе! Были неба выше
слоновьи ноги в множестве колен,
и трубный глас могли бы все услышать,
когда б он чуть пониже был явлен,
но слышали сей глас лишь мы — лишь двое —
вращая головами в облаках.
Ах, горе, горе! Небо грозовое
с ужасным треском лопнуло — ба-бах!
… Черны глазные яблоки. Картина
прикрыта простынёй, а у стены,
понурив опожаренные спины,
стреножены, молчат слоны, слоны.