Тут растворенье тишиной
того, что есть, того, что было,
и всепокрытье рыжиной,
что не горело, что остыло,
подзабыванье летних чар
и развесеннейших цветений,
и живо-изгородных пар
и их зелёнейших плетений
с кружкАми разными цветков.
И тут теперь принятье боли
и луже-слякотья, ростков,
поникших средь гнилого поля,
гляденье в сора острова
разрыто-кашущейся жижи,
на нарублённые дрова,
то, как бегут вдоль стенок мыши.
Тут радость рта и кожных пор,
что долго так не будет жарко;
и смерть являет свой топор -
кому-то карою, подарком;
и отмирают кроны, дверь,
спадая струпьями и пухом;
самообмана липнет тень...
Тут оглушенье шапкой слуха,
и чаще грусть, зигзагом бег,
и хворно-мраморные мысли...
Но скоро хмарь прикроет снег,
как пепел от сгоревших листьев.