* * *
Девушка расселась на диване
Так, что обнаружилось белье,
А потом придвинулась поближе…
«Руки!» – я прикрикнул на нее.
Думала небось, что старикана
Можно запросто с ума свести,
Ежели чуток его пощупать,
Взять за шишку, господи прости.
Думала, что старикашка – спонсор,
И слуга, и запасной причал,
Но все думы я развеял, ибо
Окрик: «Руки!» – страшно прозвучал.
Девушке внезапно захотелось
Не за шишку дергать старика,
А заняться настоящим делом,
Вникнуть в жизнь сверлильного станка.
На нее, на заводилу цеха,
Уж никто тогда б кричать не мог,
А богатенькие стариканы
Зря валялись бы у ейных ног,
Потому что «Деньги – лишь бумага,
На нее купить любовь нельзя», –
Эта фраза тенью промелькнула,
Вкось по подсознанию скользя.
Кто-то плел об этом в сериале
Или, может быть, с эстрады пел,
Но ведь жизнь – совсем другое дело,
Так что папик зря рассвирепел.
Он и сам, похоже, это понял
И сказал: «Прости, но я – поэт,
То есть приглашенная обслуга,
Мне с тобой амуриться не след.
Да, признаться, мне и неохота,
Я теперь по выпивке скорей…
Как же хорошо, что в девяностых
Я не понаделал дочерей».