В глубинах вод, среди песчаных дюн,
меж сопок зарастающих травою
поток воды что весел, свеж и юн
чёлн обнажил игривою волною…
Он здесь лежит … недвижна и пуста
корма его, прижата дланью водной,
в забвенье дна, в неполных двух верстах
от берегов уснул во тьме бесплодной.
Он затонул. Его нехитрый скарб
разбросан рядом, мачт стволы разбиты…
Теперь ему хозяин местный краб
и два налима, что телами свиты…
Так может быть: загруженный вином
хранящимся в кувшинах необъятных
он шёл в поход, не думав об ином…
лишь о волнах его форштевнем смятых.
…но такелаж… прогнившая пенька,
морская качка, пьяная команда –
и пифос, став подобием клинка,
пробил корму… и крымская лаванда
пьянящим маслом хлынула в нутро
морских глубин… Зерно и белый камень
скользнули следом, будто бы ведро,
ко дну колодца потянув клыками…
А может быть, рыбацкий это чёлн,
не раз бывавший в штОрмовых сраженьях
с могучим морем, с сонмом белых волн
не испытав ни разу пораженья.
Он крепок был, команда - кровь и сталь…
держали сети полные ставриды,
но дикий шторм их всех врасплох застал
в азарте рыбном, упустив из виду
надрыв ветров, разгульный рык волны,
удары в борт и грохот парусины …
Не смог вернуться с промысла, с войны –
скорлупкой лопнув на гнезде гусином…