Непререкаемый как наконечник
Неандертальской каменной стрелы,
Уткнулся в землю скошенный кузнечик.
Зевнул ему журавль прощальное «Курлы!…»
Ложатся обесточенные травы
В свой испоконный, предопределённый ряд.
И косарь с гонором главы земской управы
Шагает в них, ни слова говоря.
Он смотрит убеждёнными глазами
На то, что называется «перёд».
Чтоб руки от волненья не чесались,
Косовище занозистей берёт.
Судья подножно – травяного царства -
«Помиловать» из словаря изжил.
Танцует лихо ус его гусарский
Над гребнями волнообразных жил.
В нём косарь разместился безупречный,
Хоть впору мог бы лётчиком служить -
Как крылья самолёта его плечи,
Пропеллером коса в руках жужжит.
Жене упругой с заповедной крынкой
Никак за ним, козлом, не добежать.
Слегла в кустах, рожает по – старинке,
Устала пуповины отгрызать.
В дому потомственные косарята
Затеяли игру в отца с травой.
Сестрёнки полегли рядком, а братья
В снопы их вяжут плотной бечевой.
Вернулась мать с очередным помётом,
За ней голодный косарь напролом,
Готов опять строчить из пулемёта
В её бесперебойное дупло.
Осень 2017