Степанна

Наталья Бацанова
  История, о которой я хочу рассказать, случилась в конце девяностых годов прошлого столетия.

  Степанна жила в нашем дворе уже много лет. Как-то никто не мог вспомнить, как она появилась. Скорее всего, она приехала в дом вместе с новыми жильцами, которые заселяли новостройки. Никто не знал откуда она родом, есть ли у нее родные. Жила она одна, никто к ней не приезжал, не приходил.

  Почти в любую погоду Степанна подолгу сидела на скамеечке у подъезда, разглядывая, вглядываясь в лица прохожих и была безмерно счастлива, если с ней кто-нибудь заговаривал. Но чаще всего прохожие торопились, а соседские старушки, которые тоже выходили посидеть на лавочках, старались сесть отдельно, считая, что Степанна "не в себе". Почему у них сложилось такое мнение, они и сами толком объяснить не могли, но сторонились этой женщины. В магазин, что был за углом, Степанна ходила периодически, отсчитывая мелочь за скудненький набор продуктов. И сразу же торопилась домой. От дома она никогда не уходила далеко и даже на рынок  не ездила.

  Однажды утром я спешила в институт и забыла дома ключи, а вернувшись, никого дома не застала. Вышла во двор и присела на скамеечку, в ожидании кого-нибудь из домашних. Мобильников тогда еще не было, поэтому оставалось только ждать. Подошла Степанна, как видно пришла из магазина и тяжело охая, присела рядышком.

  -- Здравствуй, деточка. Ты мого Васятку не видала? Не приходил сейчас никто?
  -- Нет, никого не видала. А кто такой этот Васятка?
  -- Так сынок мой. Ты б его сразу узнала. Красавец, каких не бывает! Статный, умный, благородный.
  -- А я и не знала, что у Вас сынок есть...
  -- Конешно есть, а как жа! Единственный! А пойдем ко мне, чайку попьем!
  -- Простите, а зовут Вас как? А то все по отчеству кличут - Степановна.
  -- Да нет, деточка, это Васятка меня так называл. А я - Степанида. Степанида Александровна... 

  Мы пришли к ней домой и она засуетилась на кухне. Поставила чайник на плиту, смахнула невидимые крошки со стола, засыпала заварку в заварочный чайник, поставила чашки с блюдцами, достала баночку то ли с медом, то ли с вареньем и поставила маленькие розетки для варенья. Затем присела за стол и несколько минут смотрела на меня изучающим взглядом. Затем улыбнулась, кивнула головой, и... поведала Степанна мне такую историю.

  В 1939-41 годах она училась в медицинском институте. Там она познакомилась с молодым студентом Василием, они полюбили друг друга и летом решили пожениться. Василий очень трепетно и нежно относился к своей возлюбленной. Они любили подолгу гулять по ночному городу, сидеть в тени раскидистого дуба в городском парке и болтать, болтать обо всем на свете, мечтать о будущем и... целоваться. Василий познакомил родителей со своей невестой, затем родители Василия пришли в гости к родителям Степаниды знакомиться, а после молодые подали заявление и назначили день свадьбы - на воскресенье 22 июня 1941 года. Было пошито миленькое беленькое платьице и родители молодых во всю готовились к свадебному застолью.
С субботу, 21 июня молодые люди, как обычно гуляли в парке и под утро собирались уже расстаться.

 -- Завтра, вернее уже сегодня, всего через несколько часов мы станем мужем и женой! Как томительно ожидание... - Они сидели обнявшись и так не хотели отпускать друг друга...

  -- Деточка, ты пей чаек. А варенье это очень полезное - из одуванчиков. Ты попробуй! Оно, как мед!- вдруг прервала свое повествование Степанида и продолжила свой рассказ.

  Сидели мы так почти до самого утра и не налюбоваться нам было друг другом. И вдруг услыхали какой-то непонятный звук. Сначала ничего не поняли, но потом звук стал расти и превратился в зловещий гул. Он нарастал, ширился, заполняя все пространство зловещей угрозой, накрывая дома покрывалом страха и панического ужаса. В темном небе, как коршуны тяжело и натужно почти над самой землей летели бомбардировщики. Пять, десять, пятнадцать...

  Степанна смотрела куда-то вдаль, расширившимися от ужаса глазами, как будто именно сейчас она их видела тоже, эти бомбардировщики.

  Небо лопнуло и упало на землю, разбившись на тысячи осколков - началась бомбежка.  Как спичечные коробки сминались дома, выскакивали сонные люди, не понимая, что за кошмар происходит вокруг. Все сверкало, горело, рушилось... - земля низвергалась в ад.

  Молодые люди сидели прижавшись друг к другу, боясь пошевелиться. Бомбежка прекратилась, но эти несколько минут изменили все вокруг до неузнаваемости. Дым и запах пожарищ заполонили всю округу. Взявшись за руки, молодые люди брели между разрушенными домами в сторону, где жила Степанида. Слышались крики, стоны раненых, плач детей. Некоторые дома не пострадали, но из них тоже выскочили люди и помогали освободиться от обломков тем, кто был рядом, кого можно было увидеть и услышать. Завернули за угол и...  дома не было, там догорали руины.... Ее родители, бабушка и сестра погибли при первой же бомбардировке, прямым попадаем бомбы. Прижавшись к Василию, Степанида зарыдала, ее тело сотрясалось от горя и страдания. Василий молчал и только все крепче прижимал к себе любимую свою девочку. 
 
  Уже рассвело. Некогда красивый, цветущий город лежал в руинах, его было не узнать... Чудовищная работа кровавой мясорубки войны начала свою работу.

  Василий забрал Степаниду к себе, ей теперь некуда было идти.

  Наутро голосом Левитана по радио прозвучало объявление-обращение: "Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!" С каждым последним словом Степанида стучала по столу своим маленьким немощным кулачком, усиливая значение этих таких значимых для всего народа слов.

  Да, это была война. Уже через пару часов возле военкоматов и пунктов записи добровольцев на фронт, было не протолкнуться. Василий со Степанидой были там. Степанида записалась на курсы медсестер, подумав, что неоконченный институт и курсы будут в совокупности хорошим дополнением друг другу.
А на следующий день она провожала своего добровольца Васеньку на фронт. Вдогонку ему летели письма, полные любви, обратно летели треугольники, написанных карандашом фронтовых писем... 

  Степанида замолчала, потом спохватилась.

 -- Ты, деточка, пей чаек. Ой, вспомнила. У меня еще ж баранки есть! - и она кряхтя пошла к серванту, достала вазочку с баранками и поставила передо мной.
Опять помолчала, как будто вспоминала, на чем остановилась.

  Родители Василия эвакуировались еще до того, как в их родной город вошли немцы. Отец был партийным работником и в семье понимали, что если немцы войдут в город, то партийных работников и их семьи будут пускать в расход в первую очередь. Решили, что Степанида поживет пока в их квартире.

  А перед новым годом на адрес родителей пришла "похоронка"- извещение и срывающимся голосом Степанида прочла наизусть: "Ваш сын... уроженец... в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб..."

  Степанида, уткнув лицо в ладони, долго сидела молча и только плечи говорили о безмолвных рыданиях. Потом она открыла лицо и на меня глянули покрасневшие, видевшие на своем веку много горя, водянистые глаза, сероватого цвета, цвет был размыт, как будто разбавлен слезами. Помолчав, спокойно сказала:

 -- Я им не писала, они даже не знали, что у них больше нет сына...

  Мир рухнул, хотя казалось, что большего горя уже быть не может, чем гибель всех родных... Из квартиры Василия, где висели его фотографии на стенах, долго доносился вой раненной волчицы... (Молчание...)

  Курсы Степанида окончила, и в начале 1942 года попала санитаркой, разведчицей и связной в партизанский отряд под Гродно. Отряд был большой. Там находились не только мужчины, но и женщины и даже женщины с детьми, которые бежали в лес от немецких фашистов! Командир партизанского отряда жил в лесу со своей семьей - женой и двумя детьми. Сколько раненых вынесла Степанида с поля боя! Сколько секретной информации ей удалось добыть! Была и сама ранена не раз, но чуть оклемавшись снова рвалась в бой - отомстить.

  В один из морозных дней стоянку отряда бомбили. Партизаны были предупреждены разведчиками, что готовится нападение, но времени оставалось очень мало и далеко уйти не успели. Начались бомбовые удары с воздуха. Были погибшие, раненые. Когда налет закончился, Степанида побежала к раненым. Она услыхала детский плач и подбежала к молодой женщине, которая крепко прижимала к себе новорожденного малыша. Взгляд женщины был направлен в небо. Присыпанная снегом и комьями земли, она уже не дышала, а ее малыш надрывался, ища мамину грудь. Малыш жив! Не пострадал! Степанида осторожно освободила мальчика и с тех пор он стал ее сыном.

  Тяжко было первое время, особенно ощущалось отсутствие материнского молока. Помогли жители близлежащих деревень, которые передавали  партизанам не только продукты, но и молочко коровье для детишек. В партизанском отряде Васятка, как назвала его Степанида, научился ходить, говорить и стал называть Степаниду Степанной. Лишь в мае 44-ого Степанна с Васяткой вышли из отряда.

  Открыв скрипящую дверцу старенького шифоньера она достала с верхней полки пакет, завернутый в цветастую шаль. Бережно развернув шаль, достала оттуда шкатулку и папочку.
 
  В шкатулке лежал пионерский галстук (это Васятки мово). Еще там лежала медаль «Партизану Отечественной войны» II степени и несколько юбилейных медалей.
В папочке лежали какие-то документы, она достала перевязанные тесьмой фронтовые треугольники и сверху я увидела "Извещение" (похоронку). Еще там лежали несколько фотографий военного и послевоенного времени. (Вот мой Васятка). С фото на меня смотрел веселый малыш на руках у улыбчивой красавицы-женщины, в которой с большим трудом я узнала эту старую, изможденную женщину, которая сидела передо мной. Потом она показала фото улыбчивого школьника в пионерском галстуке, на следующем - студента с комсомольским значком на груди. Степанида достала пионерский галстук и нежно гладила его морщинистой иссохшей рукой, будто гладила по голове своего Васятку. Губы неслышно шептали: "Сыночек, Васятка..."

  Мне так не терпелось спросить, а где же ее сын? Но я боялась спугнуть откровения измотанной жизнью  женщины. И она продолжила.

  10 лет назад в январе я слегла с тяжелым желудочным приступом в больницу. Камни в желчном пузыре не давали покоя. Сделали операцию. Первые два дня Васятка почти не отходил от моей постели, а потом... пропал. Он не приходил и оттого мне становилось только хуже. Никто мне не говорил, почему мой сын не приходит. Пошли осложнения. И все же, кое-как я выкарабкалась. Почти через месяц, перед самой выпиской, меня пригласил в свой кабинет главврач, пригласил присесть и сказал, что раньше они не могли мне ничего сказать, боялись, что сердце не выдержит... "Крепитесь, Ваш сын погиб..." Уже потом мне рассказали... Проходя по парку он увидел, как под бегающими по льду пруда детьми проломился лед. Не задумываясь мой Васятка пополз по льду. Он помог детям выбраться на лед, откуда им помогли другие подбежавшие на помощь люди, а сам... (Она опять замолчала)

  -- Сначала мой мозг не воспринимал информацию. Он не воспринимает этого до сих пор. Тело ведь не нашли! Я жду моего Васятку каждый день. Он не мог просто так уйти от меня и даже не попрощаться. Каждый день я смотрю на прохожих и ищу в каждом мужчине черты моего Васятки. Ведь мог он спастись, а потом просто не мог вспомнить кто он и откуда. Может ищет меня по свету, ходит и не может вспомнить? Как ты думаешь? - она с надеждой смотрела мне в глаза, а я ошеломленно молчала, не зная, что сказать в ответ... Потом она несколько раз тяжело вздохнула:

 -- Спасибо тебе, деточка, что выслушала мою историю. Мне так нужно было кому-то рассказать это. Мне теперь почему-то легче на душе.

  Я вышла от Степаниды Александровны и долго не могла прийти в себя от услышанного. Два дня я все выглядывала в окно, в надежде увидеть эту славную женщину и напроситься к ней на чаек.... но Степанида Александровна не появлялась на лавочке, не выходила в магазин. И тогда я решила рассказать соседям о Степанне, а они решили пойти к ней, но на стук никто не отзывался. Потом обнаружили, что дверь не заперта на замок.
Маленькая, иссохшая и изможденная старушка не двигаясь сидела в кресле у окна и умиротворенно улыбалась, взгляд ее потухших глаз был направлен на улицу, а к груди она прижимала фото своего сына.
***

           фото взято из интернета