Давным-давно, зимой в большой мороз,
Заброшенный ко мне прибился пес.
Он маленький был, хилый, весь дрожал.
И стало, мне его вдруг очень жаль.
Спешила я тем вечером домой.
А он бежал вслед по пятам за мной.
В тот миг мне показалось у дверей
Как будто благородных он кровей,
К тому ж не избалованный нутром,
Он будет за добро платить добром.
Могла бы я давно, лишь захотеть,
Породистую псину заиметь.
Но видно срок такой не подошел??
А этот песик сам меня нашел
Я чувству покорилась наугад.
Был опыт в этом слишком маловат.
Я чистокровных псов тогда видать,
Еще не научилась отличать?
Решила я, ну ладно так и быть,
Теперь со мной он рядом будет жить.
Я думала, что друга обрету,
Делить с ним буду радость и беду.
Окреп пес быстро от моих забот.
Лосниться стали морда и хребет.
Он хвостиком угодливо вилял.
И этим меня очень забавлял.
Давали люди мудрые совет
«Пока щенок, сажай скорей на цепь!
И поводок коротенький купи,
И плеткой сразу нрав весь укроти!»
Не приняла советов тех душа.
Я на него молилась не дыша.
Не завела ни плеток, ни цепей.
И он гулял свободно, где хотел.
Он часто ночевать не приходил.
С сученкой шелудивою блудил.
С загулов этих мой холеный пес
Домой блох омерзительных принес.
Намаялась, но вывела их всех.
Я привела в порядок только мех.
Тут новая случилась с ним напасть:
Он на меня стал злобно щерить пасть.
Я лакомый ему кусок в руках,
А он кидался с пеной на губах.
Совсем матерым зверем пес мой стал.
Он лишь себе подобных признавал.
Ничем уже кобель не дорожил,
Всех грязных сук лизал и с ними жил.
Чтоб благосклонность среди них снискать,
Для них стал сытый пес мой воровать.
И вот попался, как последний вор,
С отребьем разным за глухой забор.
Сам виноват! И не моя здесь месть.
Наверно справедливость все же есть!
Затягивают шлюхи и разврат.
Похотливых самцов в кромешный ад.
Тут мне бы призадуматься как раз,
И не пришлось бы мучиться сейчас;
Кто он такой и в чем же его суть?
А я от горя не могло заснуть
Я изнывала в тягостной тоске.
Казалось, жизнь его на волоске.
Пусть снова злобный лай и рык глухой,
Но только рядом был бы он со мной.
Мне б сердце свое глупое унять
И меры безопасности принять.
Себя от огорчения спасти,
Поласковее псину завести.
Я избежала многих бы тревог.
Пусть без породы, но зато у ног.
Поставить мне на нем тогда бы крест,
Не ждать вестей из отдаленных мест.
А я ждала с безумною тоской.
И мне никто не нужен был другой.
И дождалась. Зимой опять в мороз
Ко мне вернулся мой побитый пес.
Он постарел и весь опал в боках,
Ссутулился, скукожился, зачах.
И снова, как в былые времена,
Выхаживала я его одна.
Сначала он не лаял, не рычал.
Он молча ел и очень много спал.
Но только месяц длилась эта блажь
Очухался мой пес и снова в раж.
И снова для него я злейший враг.
Меня не подпускает ни на шаг.
Раз стерлись зубы, выпали клыки,
Так распускать кобель стал коготки.
Вновь норовит из дома убежать.
Ну, пусть бежит, не буду я держать.
Избавиться желанием горю.
Сама пошире двери отворю
Иди – беги, неласковый мой зверь!
Устала я от боли и потерь.
Не счесть на мне зубов твоих отметин.
Ты дикой злобой на любовь ответил.
Не трогает тебя чужая боль.
В моей судьбе сыграл ты злую роль.
Должна себя признаньем огорчить:
Я зря пыталась волка приручить.
Теперь возьму себе навек я в толк,
Чтоб от иллюзий всех освободиться,
Как волка не люби, он будет волк.
И чем ты не корми – все будет в лес стремиться.
ЭПИЛОГ:
Заброшенный подвал,
Зима, мороз.
Голодным подыхал
Бездомный пес...