Она вышла из своего домика,
В котором берёза стоит,
Что сквозь крышу давно проросла…
Она вышла из домика
И пошла по пути
Первобытных своих устремлений…
Синичка выпорхнула, вдруг,
Из дремучей среды своего обитания
И на плечо ей села, из
Соображений зримо не пустяшных…
Она брела и думала о тот же,
О чём неведомые силы только думать
Могут и всё…
Повинуясь сиянию Солнца,
Навстречу лось ей вышел.
По взгляду глаз его,
Ей показалось, что сейчас же
Он взмахнёт рогами и улетит…
Она приближалась к озеру, когда
Торопливой походкой
Мимо неё прошёл человек,
Насквозь пронзённый копьём.
«Верно, он команчей встретил,--
Подумала она,--
А теперь спешит к гадалке,
Чтобы поскорее узнать своё будущее»…
Она подошла к озеру.
Она к озеру подошла как можно ближе.
Она приблизилась к нему настолько близко,
Насколько к озеру озёрная вода
Приблизиться не смеет…
***
Наступил последний миг дождя,
Приведя в движения чувства,
Которых сумела она
И доныне сохранить неясность…
Она смотрела, как капли дождя
На земле отвыкали от неба…
По стволам берёз они стекали
Туда, где их будут искать…
Она пришла к скамейке и увидела,
Что кто-то оставил на ней
След своих утраченных сил…
В маленькой капле дождя на скамейке
Её с дождём разлука отражалась…
Её заинтересовал звук её голода,
Обрисованный пятнами сырости.
В её голод вселилось такое,
От чего происходят рассветы
Над Землёй всякий день разных звёзд,
А не одной и той же…
***
Она сидела на камне,
Способном на многое…
Например, камень был способен
На долгое время…
Камень способен собой
И способен через обозримое…
Она сидела на могущественном камне
И смотрела, как летали в небе
Бьющиеся сердца…
Одно из таких сердец, высоко пролетая,
Бросило ей на землю свой взгляд,
Затопленный пространством через край…
Она сидела на камне и долго
Смотрела на многоразличность
Местоположения вещей на свете…
А камень постепенно нагревался,
Ведь, днём невидимый,
Вечный зенит звезды Полярной
Над всей Землёй отчаянно пылал…
Она сидела на камне,
Теряя в привычке дышать только воздухом.
И, кроме только воздуха, дышала только тем,
С чем в сравнении, воздух --
Это только спорная теория…
Она сидела на камне,
Который представляется
Конечным пунктом северного ветра…
Здесь, с нею у камня,
Северный ветер становится тем,
С кем она становится той,
У которой ветерок восточный,
Разметав небосводы
И вдавив их в космический дёрн,
Умоляюще будет выпрашивать грудь молока…
Она сидела на камне,
Переводя от одной неизгладимой вещи к другой
Свой финальный взгляд,
Нескончаемо прежний…
***
Идя по высохшей,
С позволенья прекрасной погоды, траве,
Она наблюдала за тем,
Как крепла многочисленность
На травах чрезвычайно
И росло оживленье листочков берёз,
Опавших к новой жизни…
В дремучих облаках осени
Она искала те места, где за невзгодами
Скитается Солнце…
Она вполне уверена в том, что
Лики воронов на худобе деревьев --
Это норы холодных ночей…
Идя по травам сухим,
Она старалась догадаться, во что
Острия всех игл чертополоха вонзены…
Они все до одной вонзены --
Сомненье в том нелепо!.. Но во что?
Наверное в ту кожу,
Обтянута которой на планете всей
Сердцебиений сумма…
Она всё глубже по травам сухим проникала
В места ритуального мрака;
В места ритуальной лучезарности;
В места объединенья и союза
Несоразмерных ритуальных одиночеств…
В тех местах она убедилась: счастье --
Это то, как под микроскопом
Выглядит страх…
***
Озёра льдом покрыты, Лес заснежен.
Эльмхульта окрестности.
По делу, в котором никто не замешан,
Она пустилась в путь безотлагательно.
То дело нужно сделать обязательно,
Ввиду его разносторонней бесполезности…
В заболоченных далях – снега.
На что ж ей обратить своё внимание?
Она даёт самой себе задание:
Подглядывать украдкой за тем, как слегка
Волнует дуновенье ветерка
Берёз парнОе осязание…
Она вышла из города Эльмхульта.
Она идёт на восток – в Бюллербю.
Кровь из мела её правого виска
Башмаками стучит по озёрному льду…
Она идёт по льду. У лунок рыбаки
На неё своё вниманье обращают --
В том смысле, что чаю горячего выпить её умоляют
Из своих термосов, что очень глубоки…
Она по озеру идёт весь зимний день.
Из её синеглазого сердца лучи Альционы
Несут в своих клювах, под вечер, вороны
К закату Солнца нежную сирень…
***
Она вышла из города Турсбю
И очутилась в лесу,
Что меж горами растекался, точно фьорд.
Деревьев гипнотический рост,
В её глазах --
Мрачным застывал движением…
Она шла, оглядывая камни,
Поросшие зелёно-бурым мхом.
На камнях сидели невидимые слепцы
И наблюдали за тем,
Как основанья непроглядности подземной
Неподвижности звучанье сотрясают…
Она шла по сумрачному лесу.
С лёгкостью молний
Лилась из туч её сердца
Её хвойная кровь
В не-кровавый
Организма её дворец…
***
На скамье она одна сидела
У вод пролива Каттегат.
Её спокойный погружался взгляд
В печальный воздух, то и дело…
Садились чайки, видела она,
На усталую твёрдость прибрежных камней.
И брызги волн, казалось, приближались к ней
За счёт необлегчимого труда…
Она смотрела, как виднелся вдалеке
Корабль, плывший день и ночь по свету,
Пересечёт ли он ещё разок планету,
Что как слеза на космоса щеке?..
Перчаткой чёрной на плечо ей лёг
Луч Солнца в благодати разговорной.
Из всех вестей его – недоброй,
На первый взгляд недостаёт…
***
И вновь она у озера лесного.
Кофе на костре приготовляет.
Солнце только восходит.
Она тут же Солнце кофе угощает
И заставляет пару бутербродов взять в дорогу…
Напившись кофе, рыбку поудить
Она решила без спешки напрасной…
И всякую, что вытащит,--
Вопреки разнесчастнейшим прописям Экклезиаста,--
Жизни после смерти научить…
Порыбачила славно. Пора и обедать.
Уж над костром наваристой ушицы котелок…
О дальнейшем с улыбкой она прорицает:
Одиночества в горле комок
Ей на ужин придётся отведать…
***
С рюкзаком за спиной она бродит
По болотам северной страны.
И с концами, в странствии своём, концы
С непринуждённой поразительностью сводит…
Меж бредёт она осокорями,
Изучая пути обхожденья трясин.
И женщин останки в трясинах, и мужчин --
Увещают её, что б не делаться с ними друзьями…
Болото пройдено, за ним лес хвойный.
Она костёр разводит на его опушке.
Суп варит из змеи и, недоеденной змеёй, зверушки.
Вид у зверушки спокойный, у змеи – недовольный…
Дело к ночи. Смеркается.
Она с кружкой кофе сидит перед рдеющими углями,
Наблюдая за тем, какими неряшливыми огоньками
Звёзды в кружке кофе отражаются…
***
По следу, что принадлежит саням,
Она идёт меж древ заиндевелых
И, скупо отмеряя децибелы,
Мрачновато подпевает снегирям…
Её дорогою лесной ведёт след санный,
Наверняка, к гостеприимному жилищу…
Ну а пока, в такую морозищу,
Озябшим пальчикам её сойдёт уют карманный…
К избушке ветхой санный след её доставил.
Постучалась – дверь открылась тут же…
И на лицо ствол огнестрельного оружия
Хозяин ей приветливо наставил.
Но вот уж понял бородатый малый:
Он вне опасности, ведь перед ним – девица…
-- Входите, мисс, и не извольте на меня сердиться:
В этих краях срок жизни – захудалый…
***
Она бродит в местах отовсюду далёких.
До слуха доносится её
Множество весёлых, но
Приглушённых голосов из вечной жизни…
Забрести бы хоть раз в Царство Небесное!
Ну ладно, не в Царство,--
Хотя бы в Княжество Небесное…
Вот набрела она на озеро лесное.
Озёрная вода имеет не самый серьёзный вид…
Но зато вода окружает остров,
А на острове – высокосерьёзная гора,
На вершине которой
Смерть набирает себе учеников…
Вот уж она набрела
На лесной дворец, нищего духом,
Короля провинциальных праведников.
Столичными же праведниками
Правит королева
Страны Неисцелимого Недуга Кучи Времени.
Это в наказанье ей за то,
Что с нею греховознесение случилось…
2017.