От счастья часть оторвалась,
зима не торопилась,
ее сиреневая власть,
как облако, копилась,
пока молочным пызырем
плевал фонарь от злости,
летела ночь нетопырем,
снега бросали кости
на черный, вызревший асфальт,
где след другой теряет,
трамвая запуская альт,
и музыке внимает
холодных понарошку дней,
декабрь от скуки тянет
в окно, где свет себя сильней,
но темноты не ранит...