Верь - не верь, а было так…
Впрочем, можешь и не верить.
Это был мне свыше знак, -
Хоть его и не проверить:
Как-то с другом мы, Коляном, -
Шурин он мой, брат жены, -
Когда был ещё не пьяным,
На простор речной волны.
Всем понятно? На рыбалку
Собрались. А что терять?
Леска есть, крючки, а палки
Можно там, в лесу достать.
Небо чисто как слеза
И дождя не предвещает.
Впрочем, даже и гроза
С Колей нам не помешает.
На вокзал, где электрички.
Те, снуют - туда-сюда.
Вместо водки, мы - водички,
И в пакет на день еда.
Сели, едем в предвкушении,
Что от пьянки отдохнём.
Выходной день – воскресенье.
Точка, в этот день не пьём.
Но, соседи за спиной, -
Звон стаканов слышим чётко, -
Обливают нас слюной.
Только нам, что? – суха глотка.
А жара стоит, ужасна!
Был бы омут – с головой.
Что вода взята – напрасно, -
Её взяли, и на кой?
Всё ж добрались, - бог помог.
Помню с детства озерцо.
До него, не чуя ног.
А за озером - сельцо.
Только малость оклемались,
С ходу в воду. Благодать!
Вот картины где б писались, -
Мне художником бы стать.
Да вот нам то, не до жиру,
Ведь здоровье, то – важней.
Поэтическую лиру,
Мы её - до лучших дней.
Отступил чуть от рассказа.
То, конечно же, не суть.
Ну, так вот: Колян, зараза,
Чуть не сбил на ложный путь.
Говорит он мне: «Братан,
Ты пойди, найди нам палки.
Ну а я, в тот древний стан,
За наживкой для рыбалки».
Сердце чует, не к добру.
Но, он шурин, и клянётся:
«За червями, верь – не вру!» -
« Бог – не фраер, разберётся».
Тот - в село, а я – в орешник.
Настрогал нам удила.
Кое в чём, конечно - грешник,
Но в руках горят дела.
Лесу привязал с крючками,
И на бережок прилёг,
Пока шурин с червяками, -
Тот сбежал, не чуя ног.
Чуть глаза прикрыл, и что же? -
Не поверил сам, глазам.
Даже дрожь в жару по коже.
Ну, представь себе, то, сам:
По воде пошли круги,
И не просто - с пузырями.
«Боже правый, помоги!» -
Это, я так - между нами.
А потом, ну прям виденье! -
Бабья вышла голова.
Мыслю: верно – преступленье!
Да, ан – нет, - видать, жива.
И хихикает зараза.
Вот и пальчиком грозит.
Не сообразил, так, сразу –
Показалось что манит.
И привстал, и тихо в воду,
Невзначай чтоб не вспугнуть.
В воду лез, не зная броду, -
Так как мог и утонуть.
С обольстительной улыбкой, -
А улыбка, что гипноз, -
Подплывает ко мне рыбкой.
Моя психика, в разнос.
«Крыша» едет, понимаю.
Ну а может быть она, -
Девки есть в селе, то, знаю,-
Коль жива, так не со дна?
К ней всё ближе я, и ближе.
И она уже по грудь.
Без купальника - бесстыжа.
Впрочем, даже то - не суть.
К ней протягиваю руку,
И она ко мне свою.
Подчиняюсь сердца стуку,
Не дрожу уже - пою.
Пока нет друга Коляна,
Порыбачим с ней вдвоём.
И без водки будем пьяны.
Воскресенье – мы, не пьём!
Нет жены, она далёко.
Пьянки, впрочем, больший грех.
Чьё бы видело нас око?
А у ней с улыбкой, смех.
Подхватил её на руки,
И на берег, – как легка!
Со своей такие трюки
В жизнь не делал я, пока.
Та, смеётся, но - ни слова.
Да и мне, пусть хоть немая.
Сердце выскочить готово,
Здравый смысл мой отнимая.
На берег её. И что же?!
Вмиг исчезла моя нежность:
Чешуёй покрыта кожа,
И… А где её промежность?!
Дальше, сам хочу понять.
По башке мне кто-то палкой,
И кричит: «Ядрёна мать!
Чтоб с тобой я, на рыбалку!
Да хватайся за удило,
Коли плавать не могёшь.
Ну, скажу, ты и мудило.
Ну, скажу, ты и хорош!»
В общем, вытащил Колян.
Правда, долго матерился.
И с червями, и не пьян.
Ну а я - только крестился.
И кто мне бы объяснил,
Где та девка, где она?
То ли явь то, сон ли был,
Из деревни, или дна?
И с тех пор, поверь, не пью.
От чего? И сам не знаю.
Только вот, жену свою
На руках порой таскаю.
2007г. Лето.