Попугай любил передразнивать,
Не вникая особенно в суть,
Но при этом всем видом показывая,
Как проник в неё – выпятив грудь.
Попугай был картав и вторичен,
Искажая рычание «эр»,
Как еврей, иль француз, – но по-птичьи,
На занудный, трескучий манер.
Попугай был весьма остроумен,
Хоть ума своего не имел,
Но ценил его за остроту мир,
Восполнявшую этот пробел.
Односложен был в репликах едких
Попугай, и за краткость – талант
Признавали в нём все, кто на ветке
Каркал рядом под тот же диктант.
И дразнился всё он, и дразнился,
Избирательно, по существу,
Но однажды – зерном подавился,
И никто не помог тут ему.
В первый раз – не дразнить надо было,
А, глотая еду, промолчать...
Но про это – давно позабыл он,
И уже – не пришлось вспоминать.
13 января 2020