Они не рождены, чтоб воевать.
Хранить очаг любви дано им Богом,
Конечно, не оружие держать,
Ведь в женщине живет святое – мать.
На тонком льду в судьбе не устоять.
Девчата в сорок первом ждали счастья.
Им в ЗАГСе не поставили печать,
Об этом приходилось лишь мечтать.
Их женихи сражались на фронтах,
И жены ждали письма от любимых,
Слезились в, треугольника, строках
И видели победу в образах.
Девчонки шли гурьбой в военкомат.
В санчасть попасть не так-то было просто.
И военком, увы, не виноват,
Что вес худых «малявок» жидковат.
-А раненых не просто выносить-
Об этом Тане Гусевой сказали.
И мама ведь могла не отпустить,
Ушла тайком, кого теперь винить.
У Лидочки Гуреевой отец,
Два брата на фронтах уже сражались.
В тени забились мысли, что из детств,
В мозгах одна – когда войне конец.
И добровольцем в девятнадцать лет,
Она уже в лицо смотрела смерти.
В тумане взрывов наступал рассвет,
Воронеж наш, назад нам ходу нет.
Раиса Плешакова в двадцать лет
Уже была разведчиком-связистом.
Войны не раз строгала «винегрет»,
В Германии узнала вкус побед.
А Зинаиду Бушеву в бою
Настигла пуля, зубы, сжав от боли,
Себе сказала: «Сколько устою,
Хоть пядь земли, но наши отобьют».
Их было много, всех не перечесть,
Земли эртильской, славные девчата.
О них сегодня можем мы прочесть,
Живым же отдаем поклон и честь.