руки ваши, будто воду,
осязаю, и тону;
в голос, мне знакомый сроду,
погружаюсь, как в волну:
горизонт у водной глади,
ярко-синих ваших губ,
разрывает мирно, ради,
мой обледеневший труп.
мне с рожденья начертали
захлебнуться в вас навеки,
я на дне осколком стали:
голос—море,
руки—реки.