Боль, отчаяние, страх, мучения.
В души детские смертей вторжение.
Распластал людей голод пламенный,
Ленинград стоит белокаменный.
Растоптать людей,
Уничтожить всех
Загнобить детей,
Дать им выжить – грех!
Вот таков приказ
Был врагу отдан.
Кое-как совсем
Ленинград стоял.
Крики ужасов,
Зов о помощи.
Материнский плач-
Он беспомощный.
“Мама, есть хочу,”-
ей вдруг сын сказал.
И рукой её руку крепко сжал.
Сердце в кровь у ней,
Зубы сжаты, боль.
Где хоть крошку взять?
Накормить его…
Потерпи, сынок,
Покормлю тебя.
Только враг уйдет,
Потерпи, дитя.
Молока в груди
Нет давным – давно.
Чем кормить его?
Чем поить его?
“Я ремень украл, -
старший сын сказал.-
Из него потом,
Мать, ты суп сваргань”.
Стиснув зубы все,
И готова выть
В прорубь, наклонясь,
Чтоб набрать воды,
Разразился плач
Дикий, горький стон.
Где же ты, палач?
Накажи врагов.
Боже Праведный,
Помоги ты нам,
Повяжи врагов
По рукам, ногам
Нету сил на всё:
Ни дышать, ни жить.
Но они нужны,
Чтоб врага добить.
Из последних сил,
Чтоб достать его,
Не далось ему,
Чтобы ничего.
Ни родных земель,
Ни родной души.
Чтобы вымер гад
От лютой чумы.
Чтоб почувствовал
Всё, что мать тогда
Испытала вдруг,
Глядя на дитя…
Чтобы гнил живой,
Чтоб кричал, страдал,
Но на землю нашу
Больше не ступал!!!