С моря дул холодный ветер. Небо было затянуто тучами, хотя по радио с утра обещали солнечную погоду. Старая Юзуки-сан брела по берегу и собирала ракушки.
Она пролежала дома почти две недели - ломило спину, и теперь надо было раздавать долги соседям за лекарства и услуги массажиста. Без последних она уж точно собиралась обойтись, но за неделю спина не прошла, а деньги в шкатулке закончились. Был ещё, конечно, небольшой счет в банке, но им Юзуки-сан решилась бы воспользоваться в последнюю очередь. А значит, следовало поскорее вернуться к работе, чтобы расплатиться с долгами.
Массажист оказался из соседней деревни - молодой, но, слава Богу, скромный парень, с крупными по-крестьянски руками. Когда он вошел в дом, она попыталась встать с постели, чтобы встретить гостя, но спину скрутило так, что она вскрикнула от боли и потеряла сознание. Очнулась Юзуки-сан оттого, что её плеч – как раз там, где боль словно свила себе гнездо, - касались теплые сильные руки. Она сначала перепугалась - её никогда не касался мужчина, кроме разве травматолога, который вправлял однажды вывихнутое плечо - она в тот раз поскользнулась на мокрых от прибоя камнях и неудачно упала на берегу, хорошо хоть, приливной волной не смыло, - но потом вспомнила про массажиста и успокоилась. Боль в плечах постепенно стихала, отступала, рассеивалась, словно утренние облака в жаркий день, - и Юзуки-сан сама не заметила, как заснула.
Ей снилось, что она идёт по деревне в лавку. На ней светлое платье в мелкий цветочек, беленькие носочки и новые лаковые туфли. Мама купила их к празднику, но сегодня мама уехала в город к доктору, а Юзуки-тян вытащила новые туфли из шкафа и пошла в них в лавку. Мама может и поругает, когда придёт, а может, и не заметит. Хорошо бы не заметила…
***
Старая Юзуки-сан брела по берегу и вспоминала…
В ту весну ветер с моря дул почти каждый день. Вот и тем вечером, обернувшись в сторону деревни, Юзуки-тян увидела, как трепещут на ветру полы пальто Ичиморо-сана, молодого учёного-биолога, приехавшего из города собирать данные о прибрежных обитателях моря, и как треплет ветер его волосы. Он, однако, совсем не сопротивлялся ветру, но, казалось, разрезал холодный весенний воздух, как разрезает масло нагретый нож – так он был худ. Он с раннего утра возился на берегу в полосе прибоя, потом уходил в деревню обедать.
Юзуки-тян оставалась на берегу целый день, стараясь набрать побольше раковин, бенто же приносила с собой и съедала свою порцию риса, сидя прямо на камнях. И вот уже который день подряд, ближе к вечеру, Ичиморо-сан почему-то возвращался после обеда на морской берег, проходил несколько раз мимо Юзуки-тян туда и обратно, вроде как напряжённо вглядываясь в даль, а потом останавливался и задавал какой-нибудь невинный вопрос, вроде «Какую погоду обещают на завтра?» Юзуки-тян отвечала, низко наклонив голову и старательно не глядя в глаза молодого человека, потом они перебрасывались ещё несколькими фразами, Ичиморо-сан снова бродил по берегу – и уходил в деревню. Юзуки-тян выжидала, пока он не скроется за поворотом дороги, потом подбирала с земли тяжёлую корзину – и шла следом.
А в тот день с моря дул особенно холодный ветер. Был вечер, Юзуки-тян уже собралась было домой, когда со стороны деревни показался Ичиморо-сан. Она вздохнула и сделала вид, что высматривает на берегу какие-то особенно живописные ракушки. Спина устала от бесконечных наклонов, а ведь ещё корзину в деревню тащить… а завтра – всё сначала: берег, ракушки, корзина. Юзуки-тян присела на корточки, корзину поставила рядом, и совсем не смотрела в сторону молодого человека, совсем не смотрела…
Ичиморо-сан окликнул её, подойдя почти вплотную. Она неловко повернулась, задела корзину, та полетела в воду, Юзуки-тян потянулась следом. Нога поскользнулась на мокрых камнях – и девушка оказалась в воде. Ичиморо-сан вскрикнул и, не раздумывая, бросился следом.
Юзуки-тян выросла в этих местах. Она знала, что берег в этом месте обрывист и крут – узкая коса, на которой женщины деревни собирали раковины, тянулась в море на несколько сот метров, уходя по обе стороны на большую глубину. Она сразу уцепилась за камни, подтянулась – и выбралась на берег, вся дрожа.
Как потом выяснилось, Ичиморо-сан не умел плавать. У него было слабое здоровье и что-то с дыханием, поэтому в школе ему не разрешали ходить на физкультуру и посещать бассейн. Длинное пальто, которое он не успел снять, тут же напиталось водой и стало очень тяжёлым. От волнения у него случился спазм, он хватал воздух ртом, как большая рыба, но очередная волна захлестнула его – и он ушёл под воду.
Юзуки-тян оцепенела от ужаса и не могла ни двинуться, ни вскрикнуть. Потом села на камни, обхватила руками колени – и замерла. Так её и нашли среди ночи, оцепеневшую и замерзшую, - мать попросила соседских мужчин, те взяли фонари и отправились на поиски. Юзуки-тян несколько дней пролежала в лихорадке, а очнувшись, никогда и ни с кем не заговаривала о том случае, и даже в город больше никогда не ездила – там то и дело попадались навстречу молодые люди в длинных пальто.
***
Корзина давно наполнилась, но Юзуки-сан всё брела по берегу, словно вслепую. Вот она дошла до самого конца узкого мыса. Ветер закручивал вокруг ног подол длинной юбки и бросал в лицо холодные солёные брызги, которые мешались со слезами. По небу торопливо бежали серые, словно лишённые красок облака. Порывы ветра глушили все звуки, доносившиеся из деревни, и казалось, что в мире нет ничего, кроме моря, ветра, облаков и ракушек.
Где-то вдали прогудел пароход. С мыса в небо взмыла большая белая чайка и полетела, крича, словно жалуясь на что-то или рассказывая небу и морю свою историю.
18.03.2016