Народ порождает чудовищ,
Сильна группа крови раба.
Над россыпью чахнет сокровищ
Страна, ей ведь скоро труба.
Надежда живее рассудка,
Она же сама по себе…
Лишь гулко пространство желудка
Шлёт эхо плебейской судьбе.
Привычка – вторая натура,
Что делать, коль разум почил.
Чем тоньше и звонче фигура,
Тем больше ей миг её мил.
Не метит раб в князи из грязи,
Ему и в неволе вольно.
Из самых постыдных фантазий –
Он твёрдо усвоил одно:
Когда канет в вечность владыка,
На смену воссядет другой,
Такой же палач-недотыка,
Но, хоть и дурак, да родной.
И пусть ест он с кашей и маслом
Раба своего телеса,
Лишь только б желанье не гасло,
И слава убийцы росла.