В воздухе кружатся серые призраки.
Пыльные, робкие, как летописные.
И на бумагу, помятую временем,
Падают капли, такие же серые.
Раньше слова не имели значения.
Я был слепцом, увидавшим затмение.
Я был ребёнком, рождённым из пламени:
В сердце огонь, но пока совсем маленький.
Время приходит, и с ним озарение.
Я убежал, получивши прощение.
Если б остался, не стал бы беспомощным.
Ну, а теперь я довольствуюсь горечью.
Я оставляю вдали эти жесты,
Мелочи жизни и мелкие мести.
Я укрываюсь забытой иллюзией
И растворяюсь в попытках очнуться.
Я изменился, стал несовершенным,
Мелочным, громким, кричащим на сцене,
Стал непохожим на толпы таких же,
К краю обрыва шагающих ближе,
Банки бросающих в грязные стоки,
Тщетно пытавшихся вникнуть в истоки,
Тщетно искавших единственный лучик
Средь облаков, превратившихся в тучи,
Сдавшихся, вкравшихся в чью-то вселенную,
Помнящих то, что все время нет времени.
Ставящих в мыслях под текстом печати
И разбирающих жизнь на запчасти.
Сердце в груди бьется, как в механизме.
Мимо проносятся даты и числа,
Мимо проходят моменты отчаяния,
Ссоры и жизни, скупые, печальные.
Я бы покинул всех тех, кого знаю,
Зная, что сделав, ничто не теряю.
Но по привычке сминаю бумагу,
Так будет лучше. Так будет во благо.