Юные драконы развиваются очень быстро. Вскоре Палижар подрос и окреп настолько, что почувствовал себя готовым объявиться в городе Семь Холмов, который был предназначен ему во владение. Как и любой другой дракон, Палижар получил азы драконьей премудрости с огнем своей матери. Он знал: чтобы утвердить свою власть над людьми, важно произвести на них должное впечатление в момент первой встречи, правильно сбалансировав в них ужас перед новым огнедышащим властителем с надеждой на выживание, чтобы они не смели восставать против драконьей власти, но и не покинули бы родных мест.
Однако хотя всякий начинающий дракон знает, чего он должен добиться, каждый должен сам выбрать способ достижения цели – в соответствии с характером населения, которое ему предстоит покорить, и со своим источником власти и силы.
Палижар придумал несколько необычный первый ход. Поскольку совсем недавно он с аппетитом прочел и усвоил трактат по риторике, он решил составить и продекламировать жителям Семи Холмов сногсшибательную речь. Он был уверен, что оратор из него получится настолько красноречивый и убедительный, что все население города падет ниц перед его лапами и будет безропотно служить ему во веки веков. Сам процесс подготовки речи по правилам классической риторики доставил Палижару истинное удовольствие. Он тщательно отрепетировал ее со всеми подобающими драматическими позами и жестами, подкрепляя наиболее важные моменты яркими вспышками пламени. Наконец он был полностью удовлетворен.
Дракон сидел на вершине холма и обозревал раскинувшийся внизу город. Золотой свет ясного осеннего дня сверкал на ряби гавани и румянил черепичные крыши. На главной площади царила суматоха. Празднично одетые толпы теснились среди ларьков и прилавков. Легкий ветерок доносил до ушей Палижара обрывки музыки. Ярмарка в Семи Холмах удалась – люди толпами валили на площадь, наслаждаясь редким для поздней осени теплым деньком.
«Да, – подтвердил Палижар самому себе, – сегодня самый подходящий день. Они там размякли и не ожидают никаких бед. И как раз собрались все вместе, так что все вместе меня и услышат».
Он взвился в воздух и понесся к городу, набирая скорость. Даже в пути он все повторял про себя свою замечательную речь, предвкушая неизгладимое впечатление, которое произведет каждая отточенная фраза, каждый...
ГРОХ! Увлеченный фантазиями о своих ораторских успехах, Палижар с лету врезался в крышу здания. Черепица и остов крыши проломились. Он рухнул в дыру, но толстые поперечные балки выдержали и не дали ему провалиться дальше. Некоторое время дракон лежал, ошеломленный случившимся. Придя в себя, пристыженный и покрытый ушибами, он поднялся и вылез на оставшуюся часть крыши. Он сидел там, в облаке густой черепичной пыли, кашляя дымным огнем и потирая расцарапанное крыло.
Наконец, прочистив горло, он посмотрел вниз, на площадь и гавань. Тотчас же его смущение испарилось, и он воспрянул духом. Ох и напугал же он своих будущих слушателей! Невероятный грохот падения и последующее появление дракона, выкашливающего шары пламени за завесой кроваво-красной пыли, придали сцене зловещий размах, ввергший всех в панику. Люди метались с воплями ужаса, кони оборвали поводья и неслись прочь, обезумев от страха. В гавани на одном из кораблей кто-то, совершенно потеряв голову, поднял белый флаг на мачте.
Палижар постучал хвостом по крыше, призывая собравшихся к тишине и вниманию. Важно и зычно он провозгласил: «Жители Семи Холмов! Сегодня для вашего города...» Но никто не слушал его, все были слишком заняты собственной паникой. Палижар еще раз грохнул по крыше хвостом, обрушив вниз ливень черепицы. Он снова начал, еще более зычно: «Жители Семи Холмов...»
Но внизу люди продолжали метаться и вопить, спотыкаться на рассыпанных яблоках и поскальзываться на разлитой браге. Где же были те толпы благоговеющих слушателей, которых он представлял себе внимающими его великолепной речи?
Дюжина кур с шумом вырвалась из сломанной клетки. Неистовое кудахтанье и хлопанье крыльев, добавленное бестолковыми птицами к общей неразберихе, стало последней каплей, переполнившей неглубокою чашу драконьего терпения. Отбросив риторику с ее завитушками, Палижар перешел к главной теме.
– Я есть хочу! – заорал он, сопровождая слова огромными языками пламени. – Прекратите этот балаган и сейчас же несите мне книги, безмозглые твари!
Толпа внизу поредела. Некоторые попрятались в зданиях, другие выбрались с площади и улепетывали по улицам. Тревога распространилась по всему городу. Слышался нестройный звон церковных колоколов и ответный вой медных труб издалека – созывали городское войско Семи Холмов.
Дракону пришло в голову, что он перегнул палку. Он попытался снова обратиться к перепуганным людям, на этот раз менее грозным голосом и без языков пламени: «Я никого из вас есть не собираюсь. Мне нужны только книги». Нет, никакого улучшения не последовало. Все его попытки разумно поговорить с этими болванами были явно обречены на провал. Палижар решил применить самую простую драконью тактику: хватай то, за чем пришел.
Палижар на бреющем полете прочесывал пораженный ужасом город. Настроение у него было премерзкое – он был горько разочарован своей первой встречей с людьми. Эти существа, которые на страницах своих книг казались такими интересными и разумными, на деле оказались такими же бестолковыми и трусливыми, как и их курицы. Вот теперь-то Палижар понял, почему многие другие драконы воспринимали человечество только как разновидность пищи.
Пока он летел, ноздри его втягивали влажный воздух и распознавали множество разных запахов: вот водоросли, дым, навоз, человеческая снедь, расплавленная смола, сточные канавы, свечной воск... Ах, вот, наконец, аппетитный аромат чернил и пергамента. Он приземлился на булыжной мостовой перед добротным приземистым домом. Вкусный запах доносился из открытого окна на втором этаже. Привстав и вытянув шею, Палижар заглянул в комнату. И правда – полки вдоль стен были заставлены книгами, а также свернутыми картами, причудливыми морскими раковинами и медными навигационными инструментами. Большой стол в углу тоже был завален книгами и отточенными перьями и пергаментом. Лужа чернил расползалась по полу вокруг разбитой чернильницы.
Палижар облизнулся и протянул лапу к ближайшей груде книг. Тут он заметил в комнате человека. Рядом со столом стоял широкоплечий бородатый мужчина. Бородач как раз надевал на себя пояс с мечом в ножнах, но замер в изумлении, узрев перед собой чешуйчатую драконью физиономию. В следующее мгновение человек опомнился. «Изыди, исчадие зла!» – воскликнул он и выхватил меч из ножен. Палижар полыхнул пламенем. Человек вскрикнул – его борода загорелась. Уронив меч, он рухнул на пол и покатился. Через мгновение, сбив огонь, он снова вскочил. В глазах его зажегся боевой дух, он снова метнулся к мечу. Палижар хотел было снова обдать его огнем, но заметил, что от бородатого человека сильно пахнуло чернилами. «Может быть, он сам книги пишет?» – мелькнуло в голове дракона. Палижару стало любопытно: какого рода книги? О чем они? Если сейчас убить его, то никогда уже не удастся узнать, каковы на вкус его слова и мысли.
Привстав повыше, Палижар засунул голову в комнату, схватил зубами меч и выплюнул его на улицу. «Прочь отсюда!» – прорычал он пропахшему чернилами человеку. – «Я есть хочу, так что эти книги – мои», – добавил он, грозно лязгнув клыкастыми челюстями. Но бородач не хотел отступать, он стоял на месте и непокорно смотрел в глаза дракону. «Вон!» – заревел Палижар и поджег медвежью шкуру у самых ног упрямца. Наконец-то тот повернулся и выбежал из комнаты.
Палижар, протиснув плечи в комнату, сгреб книги со стола. Собрав в охапку как можно больше томов, он отправился в обратный путь.
В своем логове Палижар с удовлетворением оглядел ворох добычи. Пожалуй, его первая вылазка в город прошла неплохо. Конечно же, население сейчас взбудоражено, за ним придется присматривать. Драконья премудрость гласила, что после первой атаки пострадавший город нередко предпринимает попытки избавиться от нового властителя. Но от книг так аппетитно пахло. «Всего пару страничек. Все равно они так быстро не смогут сюда добраться», – успокоил он самого себя, взял в лапы ближайший том и открыл его.
– Я, Бореалис Терханд из Семи Холмов, правдиво и без прикрас расскажу здесь о плаваниях «Полярной Звезды», в которых мне довелось участвовать. Впервые я ушел в море, когда мне было лет двадцать от роду. Я тогда работал счетоводом и надсмотрщиком за складами у купцов, которые владели «Полярной Звездой». Они мне доверяли и всё больше полагались на меня в своих делах. Они решили послать меня в качестве своего представителя, чтобы торговать с Погонщиками Северных Оленей в дальних Белых Землях. Я тогда молод был, любопытен и все хотел приключений. Я с радостью согласился. Слышал я, что Погонщики Северных Оленей были колдунами, могли на санях своих по воздуху летать и радугу на ночном небе показывать. Мне любопытно было поглядеть на это своими глазами. А еще я слыхал, что они злые, плохой народ. Но в том путешествии мне довелось узнать...
Вскоре дракон полностью погрузился в чтение, забыв обо всем на свете.
Книга «Плавания Полярной Звезды» сильно отличалась от всего, что ему приходилось читать до сей поры. Королевская библиотека в его гнездовом кладе состояла в основном из античной классики. Там были и поэзия, и драма, и история, и учебники, и философские трактаты. Бореалис Терханд был человеком намного менее образованным и искушенным в литературном мастерстве, чем авторы книг из гнездового клада. Его книга описывала реальные события без поэтических прикрас и без длинных пояснений. Он просто сообщал о том, что происходило с ним на «Полярной Звезде», где он был вначале пассажиром, потом членом экипажа и наконец капитаном.
Писал он порой сбивчиво, его стиль пестрел простоватыми, даже грубыми выражениями, а также грамматическими ошибками. Сама книга вместо драгоценного оклада была переплетена в свиную кожу без всяких украшений, а вместо искусно расписанных миниатюр на ее страницах были нехитрые, но живо схваченные зарисовки кораблей, людей, городов и морских карт. Капитан Терханд одинаково скупыми и простыми словами описывал и будничные детали погрузки товаров, и кровавые столкновения с пиратами. Он отмечал подробности климата и обычаев людей в дальних странах, которые ему привелось посетить. Он рассказывал об экипаже корабля, о привычках и характерах этих людей, об их жизни с ее тяжкой работой, с ее забавными и трагическими приключениями, схватками со штормом, скукой долгих безветренных дней. Преданность и предательство, жадность и щедрость, доброта и жестокость, – всему нашлось место на этих страницах.
О себе лично Бореалис Терханд говорил мало, но все же, читая эту книгу, Палижар ясно представлял себе написавшего ее человека. Этот капитан, прямодушный, наблюдательный, надежный, пришелся по душе Палижару.
А вот Палижар Бореалису Терханду был совсем не по душе. Трудно сказать, что больше возмутило капитана – наглое вторжение дракона прямо к нему в дом, спаленная борода или же то, что ползучая тварь утащила книги, включая единственную набело переписанную копию первого тома его собственных записок о «Полярной Звезде». Бореалис Терханд стоял перед мэром Семи Холмов и перед городским советом старейшин, размахивая обгоревшими остатками медвежьей шкуры, как боевым знаменем. «Мы должны найти этого гада! Мы должны его уничтожить! Нам не будет покоя до тех пор, пока эта чешуйчатая башка не будет отрублена и посажена на кол, кормить ворон!» – заявил он. Толпа горожан одобрительно загудела: «Смерть змеюке! Терханд прав!»
Мэр, человек осмотрительный и мудрый, некоторое время молчал, давая толпе возможность покричать и растратить часть бурлившей в ней энергии. Но наконец он зазвонил серебряным колокольчиком, призывая совет старейшин города и всех собравшихся к вниманию. Он заговорил, и тон его был серьезным. «До сегодняшнего дня наш город процветал благодаря мужеству наших мореходов, – наклоном головы он указал на Бореалиса, – и хорошо обдуманной осторожности нашего совета старейшин. Есть у нас старая поговорка: плыви вокруг острова, а не поперек его. Мы далеко не первый город, подвергшийся нападению такой твари. Мы знаем, что многие другие покупают мир и покой, платя подать дракону. Многие из нас были сегодня на главной площади и слышали, что дракон требовал книг. И ты сам, Бореалис, рассказал, что он не пытался съесть тебя, а только унес несколько книг из твоего дома. Книги – это не слишком высокая цена...»
«Нет, мы не можем покориться этому гаду ползучему! Да, конечно, Ваша Честь, – капитан Терханд повернулся к мэру, – в этот раз это были книги. Но когда и где Вы слышали о драконе, который довольствуется книгами? Он просто испытывает нас. Если мы уступим ему, то в следующий раз он потребует скот и золото, а там уж и человечины захочет».
«Но что же, ты считаешь, мы должны предпринять, Бореалис? Мы – город мореходов и купцов, а не воинов. Наши укрепления защищали нас от армий, но против летучего чудовища они бессильны. Наша городская дружина отважна, но немногочисленна. Она состоит из лучников, а не из латников. Ни один из них не имеет опыта в сражении с драконами. Наши кузнецы не знают секрета изготовления противодраконьих копий и мечей».
– А раз так, – вступил в разговор командир дружины, встав плечом к плечу с Бореалисом Терхандом, – значит, нам нужно обзавестись таким оружием и найти опытного командира, который поведет нас в бой. Нам нужен рыцарь, который знает, как убивать драконов.
– Но где же его найти?
– В Королевстве Белоречья! – воскликнул один из старейшин. – Я с ними торгую. У них там водился дракон, который девушек утаскивал. Много лет он там бесчинствовал. А прошлой весной заехал к ним странствующий рыцарь, да и убил дракона. Рыцарь этот теперь зять короля, и, судя по тому, что я слышал, горько сожале... Ну, ладно, это уже к делу не относится. Короче говоря, я думаю, что он будет очень рад любому предлогу снова оказаться в седле, так сказать.
После недолгих дебатов совет старейшин порешил, что город Семь Холмов предложит три сундука золота королю Белоречья, если тот согласится послать своего зятя помочь горожанам убить дракона.
– Прекрасно, – сказал мэр, видя, что решение было единогласным. – Как только закончится штормовой сезон, мы снарядим корабли и отправим посла в Белоречье. А до тех пор давайте все же испробуем книги.
Мэр знал, что уже наступил сезон непредсказуемых и смертельно опасных осенних штормов. Корабли не смогут выходить в открытое море в течение несколько месяцев. Он надеялся, что за это время удастся наладить мирные отношения с драконом.
– Нет, мы не будем ждать и давать возможность этому монстру снова на нас напасть! Это дело нашей чести! – снова раздался зычный голос Капитана Терханда. – «Полярная Звезда» не боится штормов. Я отправлюсь в Белоречье!
Снова разгорелись дебаты – ведь предложение капитана было очень рискованным. В конце концов его дерзкий план был одобрен. В Семи Холмах его уважали как опытного и искусного мореплавателя. Так что если он был готов рисковать собственной жизнью и мог убедить свою команду последовать за ним, то совет старейшин согласился снабдить экспедицию золотом.
На следующее утро «Полярная Звезда» отшвартовалась.
Позже, тем же днем, закончив читать о том, как «Полярной Звезде» удалось пережить особо кошмарный шторм, Палижар сладко дремал в своей сухой и уютной пещере. Внезапно он был разбужен резким порывом ветра, который донес до него странный звук. Далеко внизу, в городе, все колокола медленно, тяжко звонили в унисон. Дракон чуть приоткрыл глаза, огненно зевнул и высунул голову из пещеры. Погода стояла точь-в-точь как в тот день, о котором он читал перед сном. Палижар до сей поры никогда еще не видел такой бури. Ветер дул с такой силой, что соленая пена, водоросли и песок долетали до пещеры, хотя она была высоко над морем. Направление ветра ежеминутно менялось, так что до ушей дракона доносился то рев волн, то стон сосен, то все продолжающийся колокольный звон. Дракон некоторое время лежал, свернувшись клубком, в уюте собственного тепла. Но все же в этом рыдании колоколов было что-то зловещее и угрожающее.
– Бдительность! – напомнил себе Палижар. – Что там затеяли эти двуногие и бескрылые существа?
Нужно было слетать и разобраться, что означал этот их странный сигнал. Неохотно он выполз наружу, в завывающий вихрь. Как только он взлетел, ветер схватил его и чуть не вывернул ему крылья, но дракон превозмог стихию и взял курс на город.
Нет, пожалуй, никто не шел на него с боем. Вооруженных рыцарей нигде не было, да и вообще никаких людей не было видно. Ложная тревога. Однако вместо того чтобы вернуться в пещеру, дракон долетел до самого центра города. Палижар приземлился на булыжной мостовой перед тем же домом, где вчера он раздобыл себе книги. Его разобрало любопытство – ему хотелось побольше узнать о пропахшем чернилами человеке. А может быть, это и был сам Бореалис Терханд?
Ставни окон были закрыты. В комнате, пропахшей пергаментом и чернилами, было темно и пусто, но сквозь ставни окна на первом этаже просачивался свет. Палижар присел и, распахнув ставни и решетчатые створки окна, заглянул внутрь дома. Его появление повлекло за собой вопли ужаса и грохот опрокидываемой мебели. Толпа людей ринулась вон из освещенной очагом комнаты, устроив давку в дверях. Палижар принялся рассматривать комнату. Книг там не оказалось, зато полстены занимал очаг, вокруг которого на деревянных крючьях были развешаны сковородки и котлы, а на полках стояла глиняная посуда.
Бонг! Сковорода со звоном огрела голову Палижара и отскочила от твердой чешуи на лбу.
– Да чтоб тебе Бог брюхо наизнанку вывернул и крылья оборвал! – проскрежетал исполненный ненависти женский голос.
Хрясть! Полено раскололось, ударившись о твердый гребень на голове дракона. Палижар, не сильно ушибленный, но весьма удивленный, уставился на единственное человеческое существо, не сбежавшее из кухни. Седая женщина с изможденным, опухшим от слез лицом, сверлила его яростным взглядом.
– Ты послал моего сына на верную гибель! Ты потопил его корабль! А теперь ты явился сюда позлорадствовать! Ну, так чего же ты ждешь? Убей и меня тоже!
Она продолжала кричать и метать поленья, целясь в голову дракона. Тот выдохнул струю пламени, и поленья, пылая, попадали на каменный пол. Палижар знал, что кодекс драконьего поведения требовал, чтобы он испепелил безумную старуху. Однако ему все же любопытно было разузнать побольше о чернильном человеке. Поэтому он соизволил ответить старой женщине:
– Пока еще я никого не убивал и кораблей никаких не топил. А сюда я явился, чтобы узнать, кто был тот человек, от которого чернилами пахнет. Я его вчера здесь видел. А заодно я собираюсь поискать еще что-нибудь написанное Бореалисом Терхандом, особенно что-нибудь про «Полярную Звезду».
Ответ Палижара привел старуху в неистовство.
– Книгоед ты адский, не смей трогать имя моего сына своим раздвоенным языком!
Продолжая швыряться дровами в дракона, она разразилась такими ругательствами, что невозможно повторить их на этих страницах. Палижар с интересом наблюдал за беснующейся женщиной – она напомнила ему Фурий, о которых он читал в одной из книг.
– Это из-за тебя он пустился в плаванье и попал в этот шторм! – кричала она, брызгая слюной. – Из-за тебя «Полярная Звезда» ушла в море! И весь ее экипаж теперь там! Если они еще не пошли на дно, то это вот-вот случится! Мы никогда уже и лоскута ее парусов не увидим!
Дрова кончились, и теперь старуха сопровождала каждое слово, швыряя в дракона луковицу или яйцо. Наконец, когда под рукой не оказалось ничего, чем она могла запустить в него, она рухнула на скамью и завыла так, будто у нее из груди заживо выдирали сердце.
Начитавшись книг о мореплавании, Книгоед приобрел кое-какие познания в этом деле. Ему было очевидно, что корабль, попавший в такой шторм в открытом море, вряд ли вернется из плавания. Не обращая внимания на крики и проклятия, а также на яичницу, которая запекалась у него вдоль носа, он задумчиво пошевеливал ушами.
– Так значит, тут и вправду был Бореалис Терханд. Я не желаю зла ни ему, ни «Полярной Звезде». Я хочу, чтобы он возвратился и продолжал писать книги, – сказал дракон отчасти самому себе, а отчасти рыдающей женщине. – Может быть, мне удастся найти корабль и унести Бореалиса Терханда на берег, чтобы он мог продолжать писать. Ты знаешь, когда они отплыли и куда они отправлялись? – добавил он.
Мать Бореалиса Терханда подняла голову и уставилась на него воспаленными, полубезумными глазами.
– Он никогда не согласится бросить в беде свою команду, – прохрипела она. – Ох, ничем ты уже не сможешь помочь...
Палижар пожал плечами и собирался уже закрыть ставни, как будто это были корки книги, которую он дочитал до конца.
– Погоди! – закричала женщина. – Попытайся, хотя бы попытайся! Они отплыли сегодня на рассвете. Они собирались взять курс на Север, вдоль побережья, к Королевству Белоречья... Спаси его! Спаси их всех…
Она кинулась к окну, умоляюще протягивая руки. Палижар задумался на короткое время, а потом сказал лаконично:
– Я отправлюсь прямо отсюда. Мне нужна провизия. Принеси мне хорошую книгу.
Палижар летел над бушующим морем. Вот уже много часов он осматривал сквозь туман вздымающиеся валы, стараясь не потерять из виду темную полосу берега. Ему стоило огромных усилий удерживать курс против беснующегося ветра. Его мышцы ныли от усталости, от его тела валил пар. Нужно было передохнуть. Согласно наброскам Бореалиса Терханда, неподалеку был скалистый остров, который назывался «Тюленья Крепость». Ага, а вот и он. Дракон нашел защищенное от ветра местечко среди скал и закусил несколькими страницами книги, которая была при нем. Его разморило, глаза стали слипаться, и очень захотелось свернуться и вздремнуть. Однако он только вздохнул – и снова пустился в путь.
Наконец он разглядел, то, что искал: темный силуэт, показавшийся на фоне белой пены вала. Палижар помчался к цепляющемуся за жизнь кораблю. Судно было покалечено: большая часть оснастки была содрана с мачт, и одной из мачт тоже не хватало. Зависнув в воздухе чуть выше, чем могли достать верхушки валов, Палижар с трудом мог разглядеть сквозь завесу брызг палубу корабля, то и дело омываемую потоками воды. Он заметил наконец трех человек, цепляющихся за рулевое колесо и пытавшихся удержать корабль на курсе.
Палижар выдохнул струю пламени, и люди на палубе запрокинули головы.
– Я прочел книгу Бореалиса Терханда! Я хочу вам помочь! – прокричал дракон, стараясь перекрыть рев бури. – Вы сейчас совсем рядом с «Тюленьей Крепостью»! Вы можете переждать там шторм! Я покажу вам путь!
Палижар всматривался в бледные овалы запрокинутых лиц, смутно видневшихся сквозь брызги. Доверятся ли он ему?
– Следуйте за моим сигнальным огнем! Сюда!
Он взлетел повыше, чтобы разглядеть на горизонте темную верхушку острова. Направляясь к нему, Палижар снова дохнул ярким пламенем и посмотрел вниз. Содрогаясь под ударами волн, корабль медленно разворачивался, пытаясь встать на курс, указываемый драконом. К тому времени, когда корабль добрался, в конце концов, к подветренной стороне «Тюленьей Крепости», еще одна мачта «Полярной Звезды» сломалась, и дракону пришлось помочь морякам обрубить канаты и освободить корабль от ставшего бесполезным и опасным бревна. Но наконец «Полярная Звезда» бросила якорь в защищенной бухточке. Собрав последние силы, экипаж высадился на берег. Весь следующий день они провели на острове, отогреваясь около горячих боков Палижара. Когда шторм пошел на убыль, «Полярная Звезда» решилась выйти из укрытия и, кренясь, медленно поплыла назад, в Семь Холмов. Густой туман все еще стоял над морем, но Палижар смог вести за собой корабль, взлетая над пеленой тумана и подавая огненный сигнал, как маяк.
А тем временем в Семи Холмах молчаливая толпа стояла на взморье. Семьи и друзья команды «Полярной Звезды», хотя и не питали уже никаких надежд на возвращение своих близких, всё жались друг к другу в напрасном ожидании, всё не могли признать свои горестные потери и смириться с ними.
Внезапно сполох драконьего пламени вспыхнул на туманном горизонте. Стоявшие на берегу люди с воплями ужаса бросились врассыпную. Но, как и раньше, мать Бореалиса Терханда не пустилась наутек. Она осталась стоять неподвижно, судорожно прижимая руки к груди и жадно вглядываясь в туман. И вот, словно бы вызванные из небытия ее пронзительным взглядом, очертания корабля стали постепенно проявляться из белой мути.
Когда «Полярная Звезда» бросила якорь и ее экипаж причалил в шлюпках к берегу, там снова успело собраться множество людей. Теперь толпа ликовала. Несколько человек даже размахивали книгами, приветствуя дракона, хотя все они сильно струхнули, когда он пронесся прямо над их головами, идя на приземление.
После первых объятий мать Бореалиса Терханда высвободилась из рук сына и, пробившись сквозь толпу, направилась к дракону, который сидел поодаль, с аппетитом разглядывая одну из принесенных для него книг.
– Благороднейший дракон, – обратилась она к нему, низко кланяясь, – прости меня! Прости мне все те непотребные и глупые слова, которые вырвались у меня в минуту отчаянья.
– Ну что ж, слова у тебя меткие, не говоря уж о луковицах! – ответил ей дракон. Его золотистые глаза взглянули на нее с неожиданной благожелательностью. – Как это ты меня назвала? Книгоед? Хм... Книгоед, – он повторил это слово несколько раз, словно пробуя его на вкус своим раздвоенным языком. – Пожалуй, мне это нравится, – объявил он наконец. – Мне это больше подходит, чем Палижар. С этих пор я хочу, чтобы меня так и звали: Книгоед.
– Да здравствует Книгоед! – воскликнула старая женщина.
– Да здравствует Книгоед! Да здравствует Книгоед! – подхватила толпа.
Вот так и повелось, что дракон по имени Книгоед стал соседом и покровителем Семи Холмов. Или же, если посмотреть на это с точки зрения самого дракона, – он стал владельцем этого города.
Покровительство Книгоеда было неоценимой подмогой для Семи Холмов. Как только до драконьей пещеры доносился тревожный гул городских колоколов, оповещавших о какой-то опасности, он немедленно вылетал на помощь, готовый защищать город и его жителей своими мощными лапами, широкими крыльями и потоком пламени. В Семи Холмах даже отлили специальный колокол, чтобы оповещать Книгоеда в случае надвигающихся бедствий. Колокол этот, водруженный на колокольне ратуши, имел прозвище «Толстушка Нюшка». Он был чрезвычайно тяжелый; чтобы раскачать его требовались усилия четырех или пяти человек, но зато звук его ясно доносился до драконьей пещеры, даже если ветер задувал в противоположном направлении.
Еще более важными качествами дракона, чем сила и внушительные размеры, были его смекалка и наблюдательность. К тому же, по мере того как он поглощал книги, он накапливал полезные знания. Книгоед мог читать и усваивать книги на любом человеческом языке. Поначалу ему попадались в основном книги, написанные на языке Семи Холмов, на древнегреческом и на латыни. Постепенно круг его чтения расширился. В Семи Холмах установили специальный «книжный налог» на всю торговлю в городе. Купцы должны были заполучать определенное количество книг с каждой партией товаров. Когда они торговали с дальними странами, то, заказывая меха, ковры, янтарь, пряности и шелк, не забывали и про книги для дракона. Книгоед познакомился и с утонченной сластью благоуханных томиков персидской поэзии, и со жгучей пряностью индийских легенд, записанных на хрустящих пальмовых листьях. Японские повести о придворных интригах и элегантных любовных похождениях ласкали его язык солоноватой шелковистостью. Простота и добротность исландских саг наполняли его брюхо приятной тяжестью. Особенно любил он китайские книги, с их неожиданными сочетаниями утонченных идей и бытовых образов, с их контрастом остроты текста и вегетарианской пресностью бумаги, на которой они были написаны.
Благодаря своей начитанности дракон, покровительствовавший Семи Холмам, знал, как в древнем Риме прокладывали дороги и снабжали города питьевой водой, как скандинавы покоряли бурное Северное море, и как Китайская Империя защищала себя от набегов диких кочевников. С его помощью город процветал.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩЕЙ ГЛАВЕ