И жар души, растраченный в пустыне,
и пыл её, наивный и больной,
и это небо, под которым стынем
и зимней, и осеннею порой,
и время, утонувшее в надеждах,
и патока бессмысленных речей –
здесь и сейчас, и в будущем, и прежде –
чем лживей блеск их, тем мы горячей.
И глупая готовность постоянства
с неубиваемой доверчивостью ждать,
что разомкнётся райское пространство,
где близкая сияет благодать...
И парус, беспредельно одинокий,
тоска, и грусть, и внутренние склоки,
и этот безутешный Валерик,
мучительный печоринский дневник:
не подставляться мнимой гильотине –
язвительным и саркастичным быть!
Белеет парусом его вершина.
Вот если за неё – благодарить?!