Словно ливнем по стеклу, –
налетело и умчалось...
Незамеченная шалость,
влага, годная для клумб...
Словно тающий в полёте
предрассветный снег...
И стекающий с полотен,
обескровлен и бесплотен –
двадцать первый век...
Смыло воздух, сдуло твердь,
не вдохнуть, не опереться...
обессмысленное сердце,
расхотевшее хотеть...
Налетело и умчалось,
а возврата нет.
Нет и места для печали:
узок белый свет.
Словно воплем по ушам, –
эхо давнего напева,
отголоски – справа, слева,
созидая и круша...
И штрихи карандаша –
неувереннее, реже,
сны несбыточные, те же:
что на диком побережье
мечется душа...