Эпиграф.
Перила здесь торжественны и строги.
Дрожит заря.
Я сам себе залил бетоном ноги,
Возможно зря…
Здесь перила изогнуты, будто бедро баядерки.
Торжествуют опоры, звеня от касаний зари.
И отчаянно юн контингент: панки, эмо и херки,
Готы, цивилы, гопники, мамочкины говнари,
И еще эшелон непонятных самонаречений.
Дробно сыплют засранцы в холодные воды Невы
Всякий мусор, бумажки, бычки и еще, к огорченью –
Шлак ментальный, начинку разумной своей головы.
Иногда с головой, иногда даже вместе со шляпой
(или с кепкой, тут как в этот раз повезло).
И плохие стихи накарябав, как курица лапой,
Снова кто-то летит и себя ощущает (мировым злом) козлом:
Тут перила торжественней арфовых струн,
И опоры звенят от касаний зари.
Каждый новый приходит - отчаянно юн,
Не стараясь вписаться в орбиту Земли.
По накатанным дням, хороводами лет.
Променяв нерастраченный жизни глоток
На мгновение крыльев, последний куплет
И возможность впитать все нездешнее То.
Вдох. И скомканный воздух становится лед.
Безупречное - нет. Не прощай, не моли.
Я бы многое отдал, да никто не возьмет,
За возможность застыть в двух шагах от земли.