Меня тошнит от слова «темнота»,
Но в дрожь бросает и от слова «свет».
Наверное, я здорово устал:
Я истребил немало сигарет
И выпил море спирта и вина,
Но не допить мне жизнь мою до дна.
По улице плетётся кое-как
Пустое тело. Мой тигрёнок спит.
Ему уже не надо коньяка,
Он две недели как допил весь спирт…
Резвиться больше просто нету сил,
И он меня помедлить попросил.
От этого я сделался слабей,
Потом сильней, потом забыл грустить,
Потом молчал. Потом решил: «Забей!»
Потом гляжу – мне нечем угостить
Ни римских дев, ни греческих богов.
Alas! Я завязал, и был таков.
Alas, alas… А может, не alas.
Попробуем-ка жить в десятый раз?
Ведь не убудет. Кровь уже не та,
Но так же мне противна темнота,
И так же как и прежде – мил мне свет.
И наплевать - поэт иль не поэт,
Пишу себе, живу себе, дышу.
Перерешаю и перерешу
Загадки все, задачки все - затем,
Что жизнь – полна набросков, снов и тем,
Которые мне предстоит открыть,
Покуда тело нечем заменить.
Покуда тело нечем заменить,
(венок сонетов мне не по зубам…)
Я продолжаю говорить и жить,
(бродить по снам, границам, городам…)
И где-нибудь, за ветром и дождём,
Меня, возможно, ожидает дом.
15.01.20
Бург