Средь легковерных, милых дев
Есть те, которые безмолвны,
Кто, безучастие надев,
К вам равнодушьем сока полны.
Вам не отмыть и часть грехов,
Где дух измен в стихах витает.
Там слов воздушных птицелов
Над миром рифмою порхает.
Посеял ревность он, бедняк,
Как хлеба, возжелав признанья.
А по другому плану как
На благосклонность притязанье?
Банальность, серость не сорвут
Тот куш пленительных улыбок.
В строках гиперболы живут,
Баланс средь "истин" очень зыбок.
Там дарят звезды, иль луну...
Но разве в чувства верят меньше?
Мир может развязать войну
Для Жозефин — обычных женщин.
Он император иль солдат,
Иль укротитель настоящий...
Нет шансов коль внутри "вода",
Хрустальный дом он не обрящет.
Панбархат, шепот будуаров
Пусть не маячат впереди.
Зачем же слышат тротуары
Страстного... стук, что врос в груди?
Ручей из слов вольётся в речку
Среди далеких берегов,
И вот взрывается сердечко,
Но, чуда нет! Прочь, птицелов!
Цветы стихов с налетом счастья
Мертвы, прозрение надев.
Но и в безмолвьи нет участья
Средь благоверных, милых дев.
Как тупики сии разрушить?!
Как узел Гордиев порвать?
Летят стихи, краснея, в уши,
Сорвав доверия печать.
Что здесь осталось? Тихо спиться?
Нырнуть в болезненный астрал?
Иль день и ночь судьбе молится
У одинокого костра?
Похоже нет здесь панацеи,
Хоть счастье, говорят, одно.
Когда ты веришь, что у цели,
Тебе шепнут: "Пробил лишь дно..."