В двадцать три часа вчера
Дождичку пришла пора.
Капли, крупные сначала,
Очень быстро измельчали.
Даже ночью нолик с плюсиком
На макушечке зимы,
Адекватно влажность куксится,
Плавя снеговой лимит.
Температура утром та же -
Чуть-чуть нуля повыше,
Едва себя подтарив,
Снежок на ладан дышит.
На ладан дышит -
Зима мурыжит,
Совсем лентяйка
И не годяйка.
А ветер - резвый,
Наоборот,
Довольно редко
Баклуши бьёт.
Вот и нынче зюйд-вест старается,
Сверху вниз, гляжу, порывается
И несёт, несёт с югов северам
Для зимы всё новые дозы отрав.
С крыш-то, считай, откапало -
Снежные лишь царапины.
Жена сказала: у персика
Почки набухли, дерзкие.
Померещилось, небось,
Персик ли не пытан:
Долгий не учил мороз -
То-то торопыга.
Давно ль переливалась зимней сказкой -
Экзотикою в нынешнем году -
Погодушка - и снова перекраска:
Куда ни глянь, уродство на виду.
Гадаю, повторится ли сезон
Тринадцатилетней давности?
А вдруг будет даже посрамлён -
Тогда фиг с ними, с недостатками.
Ждать осталось недолго - неделю,
Двадцать третьего тогда зима пришла.
Не важна эстетическая потеря,
Теперь сенсационность мила!
Пока ж в двенадцатом часу,
Погорше пригорюнясь,
Пустил январский день слезу
И долго плакал, хрюндель.