100 лет назад царя убили.
Его, жену, детей и слуг
В подвал сначала пригласили.
Пока не охватил испуг,
Их всех в подвале истребили.
В корсетах пули застревали,
Но эти вещи не смутили ...
Штыками женщин добивали.
Запрятали в лесу семейство.
По телеграфу доложили.
И это было фарисейство:
Мол, получите – заслужили.
Убили также всех князей,
И извели весь царский род.
А всем сказали без затей,
Что так потребовал народ.
Потом народ умылся кровью,
Не сознавая до конца,
Что, причинив так много горя,
Нельзя построить и дворца.
Цари народом управляли
Все 5 веков. И 300 лет Романовы
... Всех угнетали.
Большевики тогда обманом
Схватили власть и задушили
Все начинания народа,
И демократию сгубили,
Пытаясь вырастить породу
Совка. И преуспели. Порода есть,
Но нет народа. А население не в счет.
(Они способны пить и есть,
Что в клюве власть им принесет).
Теперь хоронит он останки
Своих казненных им царей,
Детей оплакивает царских,
И чтит их в памяти своей.
Монархию все воспевает,
В делах запутавшись вконец.
И Николашка воскресает,
На голове его венец.
Но так ли уж хорош царизм,
И демократия плоха,
«Проглотим» мы любой цинизм
Любого пошлого лоха,
Приняв за правду манекена? ...
Самодержавие, мой друг,
И не сходило с нашей сцены.
Опомнись и взгляни вокруг.
За что мы платим эту цену?
За наше равенство, но в чем?
Подняв пивную эту пену,
Мы не жалеем ни о чем?
Две стороны у той медали:
Богатство, роскошь у одних,
Что жмут теперь на все педали;
И бедность жизни остальных.
Ведь так царизм всегда рождался:
Народ дробился на куски,
И тот в почете оставался,
Успел кто к трону приползти.
А кто не смог подсуетиться,
Тот оставался за бортом.
И к косяку лишь привалиться
Он смог ослабленный потом.
Нам очень жаль, что царь убит
В том восемнадцатом году,
И прах его 100 лет лежит.
Страна была тогда в аду.
Зато на Площади на Красной
Стоит огромный Мавзолей,
В котором целый век ужасный
Лежит известный всем злодей.
«Не сотвори себе кумира!» –
Так нам Писание гласит.
И если в мире хочешь мира,
Прощенья Бога попроси.
Он справедливо нас рассудит,
По вере каждому воздаст.
Но равенства у нас не будет,
Его пока не пробил час.