Ая сидела и тихо грифелем скрипела, в перерывах пальцы грея у огня. Целый день она сегодня, пока внутри, размеренный и древний, подле свежего шрама, стучится пульс, пишет письма.
Заполняет все листы и сжигает все мосты, пишет обо всём себе, как бывает, когда что-то случается внутри. Иногда смотрит наверх в окно, где Луна кругла – разорвать бы напополам, пишет кому-то: «Сочини другое счастье».
Она считает: полвека ли, год или всего неделю они были вместе – чего-то недостаёт. Да и имеет ли значение - сколько, если след его остался внутри, да в отблеске каждой зари. И если она ближе к ночи собирает все мелочи, что легли меж ними – взглядами, случайными фразами, электричеством рук и сердечным стуком. Вспоминает, как он давал советы и что-то объяснял, хоть она не просила, а потом погасли все огни, и случилась тьма.
И в общем-то, пишет она себе, что всё хорошо и новый день приходит и скоро будет Весны зелень, пишет, как всё вокруг случается непременно к лучшему и можно теперь стремиться к большему. А когда-то и вовсе взяться за новое, только вот слышится при всём при этом её шепот и вопрос: «А хватит ли этому новому слов и переливов?».
Ая видит в мелочах и подробностях, мимо которых надо пройти, возвращаясь к людям, слова, без которых уже ничего будет.