Чужие камни, даже солнце,
и не известен гостю бриз
там, темноумственные горцы
смотрели грозно сверху вниз,
как Пауданы и Гуданы,
кроша на нас песчинки гор.
Платили смерти тёплой данью,
кормя ущельный коридор.
И хоть утих приказ, призывы
и вопли раций, пушки, крах,
но посейчас войны разрывы
слышны в стареющих умах.
Забыть, наверно, святотатство
того, что пало, жить смогло,
живое воинское братство,
что в тех нагорьях полегло...