ты поняла теперь, как плохо шутить с молчащими людьми и летопись горячих вздохов писать по воздуху зимы? когда на сонных лицах бледных взрастает равнодушья мох, будь это даже твой последний и самый важный в жизни вздох. теперь ты видишь, что я верил и в рай, и в счастье в шалаше, а твой психолог врал, как мерин, и о любви, и о душе. просил не биться лбом о стенку, а предоставить все ему и, тиская твою коленку, порхал меж Фрейдом и Камю. Но нежность призрачного мира плеснула в стол и канапе и, как в глазу соринку, смыла его и Фрейда и т.п. метель смешалась с горьким дымом и серой моросью слепой.
лишь мой шалаш несокрушимый, прикрыв глаза, ждет нас с тобой...